— Но она могла рассказать о хижине, — упёрся Барс.

Внезапно со стороны леса послышались грубые голоса, крики команд, лязг железа и скрип тележных колёс. Собратья сразу смолкли, прислушиваясь.

— Это инквизиция! — закричал кто-то, и трое молодых парней сразу же выхватили ножи.

Началась давка, через окно было видно, как из леса появляются городские стражи в своих тяжёлых доспехах и с неизменными алебардами наперевес.

— Закрывайте дверь! — закричал Адльмюллер.

Её захлопнули так быстро, будто были вышколены в имперской армии. Как только бухнул тяжёлый засов, все затихли. Было слышно только ругань и звон железа снаружи. За окном споро собирались ландскнехты городской стражи. Они окружали дом, блокировали каждое окно, несколько человек встали у выхода. За ними ехала телега, покрытая тёмной рогожей.

— Не дадимся им живыми! — сказал Барс. — Если нас сейчас арестуют, то все мы пойдём на костры!

Но это и так понимал каждый.

— Эй, колдовские отродья, а ну открывай! — послышался снаружи голос капитана.

Адльмюллер даже не снизошёл от ответа.

— Открывай, кому говорят! — повторил капитан.

— Держать дверь, — сказал Барс. — Будем драться до последнего!

А ничего другого им и не оставалось. Вокруг дома рассредоточились ландскнехты, направив в окна пики алебард.

— Мы не сдадимся! — закричал кто-то, и толпа подхватила этот крик, разделив его на десятки голосов, вопящих и рычащих вразнобой.

— Давайте скорее! Герр Фёрнер дали нам масла из погребов ратуши! — кричал капитан за дверью, и Барс с изумлением услышал удары, словно били камнем о камень.

— Давайте, живее, выродки! — кричал капитан. — Шульц, Фаульхайм, Нордман, поджигай!

Послышался гул, в дверных щелях замелькали огненные сполохи. Девушки и старухи закричали, начали прорываться к выходу. Крики ужаса смешались с озверелым рычанием, люди начали биться в истерике, кто-то упал под ноги другим и его затоптали. Адльмюллер вместе с верными товарищами как мог держал дверь.

— Умрём как один! — слышалось из середины дома. — Пусть знают! Не потерпим!

Роза, молодая ведьма, выскочила в окно, упала, поднялась на колени, молитвенно сложив руки.

— Беги! — кричали ей вслед, но она как будто не слышала.