Руслан перевел.
– Мы – твоя смерть, – просто сказал Голицын на английском. – Ринго, кончай его. Отстаем от графика.
Артем поднял пистолет. Халиф замахал руками и начал быстро говорить. Руслан поднял палец, пытаясь остановить Артема.
– Подожди. Он говорит, что перед смертью желает знать, за что его убьют.
– Объясни ему, что он диктатор, который собирается использовать ядерное оружие, и мы намерены это предотвратить, – нахмурившись, сказал Голицын.
Руслан затараторил на восточном языке.
– Но я не собираюсь использовать ядерное оружие! – воскликнул халиф на английском. – Вы не понимаете, это просто элемент сдерживания. Зачем мне это делать?
– Наказать Индию за регион Кашмир, за покушение? – спросил Голицын.
– Не считайте меня идиотом! Ядерный потенциал Индии сильнее моего раза в два. Я не сумасшедший! Я прекрасно понимаю, что как только запущу хотя бы одну ракету, нас просто сотрут с лица земли! И теперь я вижу, что Индия не имеет никакого отношения к покушению на меня!
– А зачем вам тогда десять новых центрифуг для обогащения урана? – язвительно спросил Голицын.
– Мы планируем запустить три новых реактора! – мгновенно заявил Аль-Шаттх. – Они заложены недалеко от Карачи, Пешавара и Мардана! Вы можете проверить.
– У нас нет времени проверять. Ринго, исполняй приказ.
Артем вопросительно посмотрел на Голицына. Тот сделал приглашающий жест рукой.
– Вы совершаете ошибку! Если вы меня убьете, то власть…
Аль-Шаттх, первый халиф Пакистана, не успел договорить. Последним, что он видел в своей жизни, был бездонный черный колодец пистолетного дула.
Даже поражение может стать победой из-за нелепых случайностей.