Ночная гонка по плохо заасфальтированной трассе, которая извивалась между полей, холмов, а в приграничном районе и гор, прошла как в тумане. Артему и до этого приходилось убивать людей. Но одно дело – убивать в горячке боя, а другое – казнить безоружного старика, хладнокровно и безжалостно. Окружающие понимали, что чувствует Артем, и не пытались с ним заговорить. Артем осознавал, что этот приказ был отдан не зря, Голицын, ни секунды не сомневаясь, прикончил бы Аль-Шаттха сам, но почему-то доверил это Артему. Может, хотел привить ему жесткость характера?
Он, Артем Александров, также известный как Ринго, выполнял приказ. Прямой и недвусмысленный приказ. Он, возможно, предотвратил локальную ядерную войну. Но почему же так трясутся руки?
Проскочив Пешавар, последний крупный населенный пункт перед границей с Афганистаном, все вздохнули свободнее. В машине работало местное радио, никаких экстренных выпусков не было, оставалось просто пересечь рубеж. Граница охранялась жадными до денег таможенниками, которые пропускали любой легковой автомобиль без досмотра за 50 000 рупий, что примерно составляло семьсот долларов. В том случае, если тревогу объявить не успеют, никаких проблем не возникнет.
Произошло так, как и предполагали: сначала пакистанский усатый таможенник с жадными пальцами принял конверт от широко улыбающегося Голицына и провел их машину без очереди, за что получил еще 10 000 рупий. Затем та же история повторилась на афганской стороне. Такой же усатый таможенник с такими же жадными пальцами схватил конверт и тоже получил 10 000 рупий за объезд очереди. Опасность миновала.
– А что если он сказал правду? – вдруг спросил Артем, когда они устроились на ночлег, съехав с дороги недалеко от аэродрома.
– Возможно, – ответил Голицын, пожав плечами.
– Он говорил очень убедительно.
– Люди часто говорят очень убедительно под дулом пистолета. Я повидал множество косноязычных кретинов, которые заливались соловьем, стоило наставить на них ствол.
– Но если он сказал правду? – настаивал Артем.
– Хорошо, хочешь поговорить об этом, давай поговорим, – кивнул Голицын, – допустим, он сказал правду и ты решил его не убивать. Твои дальнейшие действия?
– Нуу…
– Подскажу: варианта два – либо оглушить его и забрать с собой, либо оставить там.
– Ну да.
– Давай разберем оба эти варианта. Первый – ты накидываешь ему мешок на голову и, подвергая нас всех чудовищному риску, вывозишь сюда. Предположим даже, что нас не расстреляли на границе, и мы успешно перевезли его в Москву. Дальше-то что? Во-первых, мы все получили бы выговор от руководства за невыполнение приказа, а во-вторых, его бы все равно грохнули, только не на родине, а в России. Или в лучшем случае заточили бы в каком-нибудь подземелье на Лубянке как железную маску. Ты считаешь, это лучшая судьба для него?