Последние вылазки закончились так же впустую. Круг замкнулся.

Более того, это отняло добрую половину оставшихся сил, и марш-бросок до столицы теперь казался делом почти неподъёмным.

Феликс сидел, откинувшись к нагретой от печки стенке и закрыв глаза.

— Я всё-таки настаиваю, что нам надо прорываться в столицу, — проговорил он в надежде, что его слышно.

Никто не ответил.

— Дело уже не только в нас самих. Тут всё хуже и масштабнее.

Молчание.

— Я понимаю, что там все против нас, но должны мы хотя бы предупредить об этих тварях?

— Я не думаю, что там о них не знают, — глухо отозвалась Китти откуда-то от двери. Феликс открыл глаза: она полусидела на какой-то тумбе у самого выхода.

— Я не думаю, что все эти кордоны — ради нас, — пояснила Китти.

— Ну так тем более. Почему, я повторяю, не бросить машины и не попробовать в обход, какими-то тропами, по лесам? Ну серьёзно, они же не стоят сплошным заслоном, мы можем тихо проскочить мимо. Если нужно, разделиться и двигаться по одиночке — тут не такое дело, чтобы ещё размышлять!

— Но там же очень долго идти, — подала голос Сибилла. — И сейчас холодно… Мы просто можем не дойти все.

На это Феликс хотел было ответить, но не нашёлся, что, и прислонился обратно к стенке. Пурпоров обернулся к выходу:

— Ты куда?

— Попробую ещё раз, — Китти одёрнула воротник пальто и открыла дверь. — Кое-что проверю, может, сработает.

Пистолет. Пистолет она не взяла, заметил Феликс. Вероятно, выложила и просто забыла здесь, на той же тумбочке у двери, где сидела. Что ж…

Он оглянулся, компания тихо обсуждала что-то между собой и на него не смотрела. Феликс оглядел пистолет — никогда не держал он до того оружия в руках — спрятал к себе.

Не забыть бы потом отдать, когда вернётся. И сказать, может быть, что-то в том смысле, чтоб не разбрасывалась оружием, когда вокруг неведомо кто. А может, и не сказать — там посмотрим.