Йорки разинул рот и покачнул головой, сглатывая. Он виновато на меня посмотрел и чуть сбавил скорость.

— Прости, я не знал, что… твоего отца не стало.

Он еще раз посмотрел на меня, свободной рукой сжал мою руку на колене.

— Сочувствую.

Я отдернула руку и покачала головой.

— Не нужно. Жалость — удел слабых. — Выговорила я, слабо улыбаясь ему.

Больше Йорки не произнес ни слова. Мы оба глядели на черное пятно перед нами, полностью уходя в себя. Я не винила себя за то, что я ему рассказала. Но почему? Дорога и место, куда мы ехали, меня взволновали сильнее. Вдруг карта из сна всплыла перед моими глазами четкой картинкой. Мне захотелось разузнать об этом больше, но на данный момент больше хотела расслабиться.

— У вас есть бумага и карандаш? — Спросила я тихо, смотря на парня за рулем. Йорки выгнул бровь и удивлено зыркнул в мою сторону.

— Ты рисуешь?

Я кивнула и щеки вспыхнули, как если бы меня подловили на чём-то преступном. Он понимающе закивал и указал большим пальцем в сторону салона.

— Прямо и налево, в моей комнате, кажется, завалялось пару бумаг. — Он зевнул. — Карандаши в тумбочке, около кровати.

Внутри что-то затрепетало, а руки зачесались, готовые приступить к работе. Дремота тут же отступила на второй план, я поднялась и сжала плечо Йорка.

— Спасибо. — Чирикнула я и чуть ли не вприпрыжку побежала в комнату Йорка.

Его комната кардинально отличалась от тех, какие я уже успела завидеть: стены полностью голые, повсюду железо, сверху вентилятор. Матрас на полу, обмотанный небольшой тонкой тканью и две подушки лежали в углу от матраса. Я сразу же стала искать бумагу и карандаш. Найдя, наконец, нужное, усаживаюсь на матрас, скрестив ноги перед собой. Как только карандаш соприкоснулся с полотном, рука самовольно задрожала и я постепенно уходила в другой мир.

Черный полукруг по середине преобладал и выделялся на фоне всего остального, поле усыпано черными размазанными точками. Он занимал огромное пространство на бумаге.

Легкий стук в приоткрытую дверь заставляет вздрогнуть и тут же

поднять глаза. Я напряглась, когда услышала голос.

— Можно?

Из проема двери высунулись темные взъерошенные волосы парня с улыбающейся физиономией. Я выдохнула, отложив бумагу и карандаш в сторону.

— Да, Питер, заходи.