Священник пошел дальше, покачивая головой. Сейчас он смахивал на привидение. Кто-то принялся вытирать мокрой тряпкой кровь. У самого прохода, ведущего к кабинетику аптекаря, отец Каспер остановился и, смотря себе под ноги, негромко произнес:

— Он вряд ли вернется, но будьте осторожны. Хорошенько запритесь изнутри. Дай Бог, чтобы эта ночь прошла спокойно. — И — он вышел.

Так закончился этот вечер, первый вечер в аптеке, оказавшийся почти для всех присутствующих последним. А ночью Дэнни снова увидел сон, в котором, как и в недавних видениях, он был невидимым наблюдателем жизни семьи Тревор. Однако сон этот имел одно важное отличие от видений. В этом сне Дэнни Шилдс услышал смех, гадкий, старческий, пробирающий своей мерзостью до костей смех Лилипута!

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать седьмая

1

— Шериф! — хотел крикнуть Монро, но из его горла вырвался лишь невнятный хрип. — Господи, что это? — Он открыл рот, совсем по-детски показывая пальцем на того, кто преследовал бегущего человека.

Увидев это чудовище, Лоулесс почувствовал, как у него от удивления сама собой опускается нижняя челюсть, а мозг отказывается верить тому, что видят глаза. Понадобилось какое-то время, прежде чем до Чарли дошло, что перед ними — некое подобие гигантского жука. Именно подобие, потому что вряд ли эта тварь относилась к какому-нибудь существующему в природе виду жуков, что сразу бы определил любой энтомолог. Чарли уж точно не был специалистом по жукам, хотя, как и любой человек, видел их за свою жизнь немало. Но такой громадины он не мог себе и представить.

— Ну конечно! — вырвалось у него. — Подарочек от Лилипута!

Чарли и сам не понимал, почему сказал именно это. Что до Монро, то он ничего не слышал. Отрывисто произнося слова, словно каждое из них причиняло ему нестерпимую боль, он проговорил с совершенно потерянным видом:

— Это… Кунц. Рони Кунц. Он… живет на Бингем, он… — Голос его замер.

Лоулесс не двигался; за сегодняшний день он уже не впервые застывал вот так, в изумлении и ужасе, но то, что он почувствовал сейчас при виде гигантского насекомого, невозможно было с чем-либо сравнить. Это чудовище просто вводило человека в столбняк не столько немыслимо гигантскими размерами, сколько всем своим видом. Гигантские крылья были сложены на спине, образуя некий панцирь, отливавший на солнце светло-коричневым металлическим блеском. Темные мохнатые ноги были толщиной со ствол среднего дерева. Жук был невероятно огромен — десять футов в длину и по меньшей мере четыре в высоту. Но даже и это было не самым ужасным. Чарли больше всего поразила его голова. В сравнении с туловищем она, конечно, была небольшой. Огромный кусок янтаря полтора фута на полтора — вот что это было. «Форд» находился достаточно близко, чтобы рассмотреть кое-что еще. На желтой голове монстра, будто наклеенные небрежной рукой его создателя, крепились два желеобразных красных глаза, а внутри этих глаз… ПЛАВАЛИ зрачки! Это были небольшие черные шарики, словно головастики, плывшие к той стороне оболочки глаза, куда смотрело насекомое. И этот взгляд можно было различить. Ошеломленно рассматривая жука под бормотание Монро, Лоулесс заметил, как жук (чуть-чуть) сбавил скорость и его зрачки переплыли с середины, стукаясь об оболочку глаза. Жук УВИДЕЛ их. Однако насекомое не изменило своего намерения. Оно продолжало догонять обезумевшего от страха человека. Да, это был Рони Кунц, работавший учителем математики в средней школе Оруэлла. Мужчина лет пятидесяти, седовласый, с приятным смуглым лицом, сейчас он был неузнаваем. Нечеловеческий ужас так исказил черты его лица, что, если бы Джек не догадался, кто это, Чарли ни за что бы его не узнал. Кунц, как видно, потерял уже всякую надежду на спасение, ноги сами несли его вперед, блуждающие глаза, казалось, ничего не видели. Но вдруг, случайно обратив взгляд направо, он заметил полицейскую машину: