— Друг, — сказал престарелый мандарин. — Ты не представляешь, какие страдания облегчит этот дар!

— Друг, — повторил Джек за стариком, пожимая его теплую мозолистую ладонь. В одном этом слове, в сердечном рукопожатии он обрел то, что, как ему казалось, безвозвратно утратил: чувство сопричастности, товарищества, принадлежности обществу.

Он доехал до Мотт-стрит, свернул направо и прижался к тротуару, вынужденный остановиться: из глаз его хлынули слезы.

Ни разу в жизни он не был так смущен, в таком смятении, как сейчас. Отчасти он плакал потому, что на мгновение ему подумалось: позорное пятно никогда не исчезнет с его души и он всегда будет чувствовать себя виноватым. Но к слезам горечи примешивались и слезы радости от нового ощущения братства. Почти все минувшие десять лет он был вне общества, отстранившись от него и помыслами, и духом, и едва ли не телом. Но теперь, впервые после возвращения из Центральной Америки, у Джека Твиста появилось стремление, желание и, главное, умение находить друзей и участвовать в жизни общества.

Озлобление завело его в тупик. Выпестованная им в собственном сердце ненависть больнее всего ударила его самого. Плодом отчуждения стало одиночество.

Последние годы он часто оплакивал Дженни, а потом и самого себя. Но сейчас он рыдал совсем по другой причине: по щекам его струились слезы очищения, умиротворения, он как бы изливал в них, выплакивал всю свою злость и ярость.

Все еще не понимая, чем вызвана эта стремительная перемена в нем, Джек чувствовал, что его обновление и очищение не закончились и ему предстоит еще пройти долгий и тернистый путь, прежде чем он из преступника и отщепенца станет законопослушным гражданином. Что ждет его в конце этого пути? Какие сюрпризы готовит ему судьба?

В эту холодную зимнюю ночь в китайском квартале Джек Твист вновь обрел надежду.

* * *

Округ Элко, Невада

Нед и Сэнди Сарвер умудрялись управляться в гриль-баре вдвоем, потому что, во-первых, были трудолюбивы по натуре, во-вторых, готовили всего несколько самых простых, но сытных и вкусных блюд, а в-третьих, Нед поднаторел в поварском деле во время службы в армии и знал множество хитростей, помогавших поддерживать марку гриль-бара на должном уровне.

Тем не менее к концу дня Сэнди уставала и радовалась тому, что на следующий день не нужно открывать заведение раньше полудня, поскольку Эрни и Фэй сами обеспечивают гостей бесплатными легкими завтраками.

В субботу вечером, поджаривая на гриле гамбургеры и гренки и подавая сосиски с острым соусом, Нед то и дело посматривал на Сэнди. Он все еще не мог привыкнуть к произошедшим в ней переменам. Она похорошела и поправилась на десять футов, обрела привлекательную округлость и женственность, не шаркала, ссутулившись, по бару, а грациозно порхала между столиками, мило улыбаясь гостям.