— Ну как, вспоминается? — снова спросил Эрни.
— Нет, — покачал головой Доминик. — Ровным счетом ничего... Так, смутные предчувствия. Мне кажется, если я поживу в этом номере, я что-нибудь вспомню. Вы не возражаете, если я останусь здесь на ночь?
— Никаких проблем, — сразу согласился Эрни. — Комната ваша.
— Сдается мне, что сегодняшний кошмар будет страшнее всех предыдущих, — сказал Доминик.
* * *
Хотя Паркер Фейн и являлся одним из самых почитаемых художников Америки и его полотна покупали все крупные музеи, хотя его работами интересовались сам президент Соединенных Штатов и другие выдающиеся личности, он был не настолько стар и не настолько высокомерен и избалован славой, чтобы отказать себе в удовольствии немного пощекотать нервы, распутывая интригу, затеянную против его друга Доминика Корвейсиса. Чтобы стать известным, художнику необходимы зрелость, чутье, мастерство и глубокое восприятие мира. Но в равной мере ему не обойтись и без детского любопытства, любознательности, наивности и умения радоваться жизни. Паркер обладал этими качествами в полной мере и ценил их значительно выше, чем другие художники, и потому играл свою роль в планах Доминика с воодушевлением подлинного искателя приключений.
Ежедневно забирая почту Доминика, Паркер делал вид, что ни сном ни духом не подозревает за собой слежку, а на самом деле все время выискивал в толпе наблюдателей — шпионов, полицейских, кого угодно, кто мог бы этим заниматься, но ни разу не заметил за собой хвоста.
И каждый вечер, выходя из дома, чтобы дождаться в условленном месте звонка от Доминика, он долго кружил по городу, отрываясь от предполагаемых преследователей, пока не убеждался, что таковых нет.
В субботу вечером, за несколько минут до девяти часов, он, как обычно, запутав следы, подъехал к телефонной будке, о которой заранее условился с Корвейсисом. Проливной дождь, хлеставший по плексигласовым стенкам будки, надежно защищал Паркера от любопытных глаз.
В защитного цвета полупальто и шляпе с опущенными полями он чувствовал себя героем романа Джона Ле Карре, и ему это чертовски нравилось.
Звонок раздался ровно в девять. Это был Доминик.
— Действую точно по плану, нахожусь в мотеле «Спокойствие». Это именно то место, Паркер.
У Доминика накопилось много новостей: настораживающий случай, происшедший с ним в гриль-баре при мотеле, страх перед темнотой Эрни Блока, странные фотографии, сделанные «Поляроидом», — о них он сообщил лишь намеком, но Паркер догадался, о чем идет речь.