Ночь сомкнулась вокруг них.

Макс, уцепившись одной рукой за раму, с силой отогнул металлический прут закрывавшей окно решетки.

— Ты понимаешь, насколько это опасно?

— Думаю, что да, — ответила она.

— И это совсем не волнует тебя?

— Макс, поторопись!

Беззвучно он открыл окно изнутри.

Она пролезла внутрь и встала на порог, который возвышался над полом на три фута, а затем ступила на пол. Она огляделась вокруг, но разглядеть в помещении ничего не могла.

Макс, поглядев в одну и другую сторону, последовал за ней, прикрыв окно и заперев его на задвижку.

— Здесь еще темнее, чем было там, снаружи, — сказала она. — Мы на каждом шагу будем обо что-нибудь спотыкаться, если я не воспользуюсь фонариком.

— Только будь уверена, что ты не направляешь его в окно, — заметил он. — Прикрой его чем-нибудь.

Она, включив фонарь, прикрыла его левой рукой.

Зал ресторана вмещал примерно тридцать столиков, и все они были привинчены к полу. Так как стулья нельзя было привинтить к полу, то все они были сдвинуты в один угол до того времени, когда весной Кимбалл вновь откроет ресторан.

Единственным входом в кофейню для публики служили двойные застекленные двери, которые вели из павильона, небольшой частью которого и являлся ресторан. Убийца сломал замок. Когда Макс толкнул двери, чтобы открыть их, они тяжело сдвинулись с места на несмазанных петлях, издавая неприятный скрипящий звук.

Он тихо постоял какое-то мгновение, прислушиваясь к замирающим звукам этого помещения. Наконец он сказал:

— Ты действительно уверена, что его еще здесь нет?

— Абсолютно.

Хотя ее психические ощущения не всегда бывали полными, они никогда не подводили ее. Она надеялась, что ее дар не обманет ее и на этот раз. Потому что, если она обманулась и убийца был уже здесь и ждал, она может считать себя уже мертвой.