— К черту полицию.
— Мэри, ты поднимешься наверх или нет? У нас уже нет времени. Или ты поднимаешься, или я вытащу тебя отсюда. Все зависит от твоего решения, но принять его ты должна очень быстро.
Частично потому, что она увидела проблеск истины в его аргументах, а частично потому, что у нее не было другого выбора, она сказала:
— Хорошо.
Они быстро подошли к лестнице. У ее подножия, положив ей руки на плечи, он поцеловал ее.
— Когда поднимешься наверх, не стой на открытом месте, разглядывая панораму. Даже в такой темноте кто-нибудь снизу сможет тебя заметить. Если убийца увидит тебя, он не пойдет сюда. Он вернется назад. Ты сказала, что рано или поздно нам придется с ним столкнуться. Так вот, раз это неизбежно, лучше покончить с этим сегодня.
— У кого будет фонарь? — спросила она.
— У тебя.
— А ты... останешься тут в темноте... один на один с ним?
— Если я зажгу фонарь, увидев его, — сказал Макс, — я превращу себя в удобную мишень. Кроме того, если он не в курсе, что я поджидаю его, он не пойдет в абсолютно темное здание и не рискнет передвигаться по нему без фонаря. И тогда я засеку его раньше по свету его фонаря.
Она снова поцеловала его и, повернувшись, побежала вверх по лестнице.
Наверху она погасила фонарь и мгновение молча стояла на сильном ветру, наблюдая за парадом яхт в заливе. Затем она, последовав совету Макса, села спиной к стене перегородки, окружавшей смотровую площадку.
Темнота. Какие-то огни. Но мало.
Опять одна. Абсолютно одна.
Нет. Не одна. Откуда пришла подобная мысль? Макс ведь был рядом.
Ветер прорвался сквозь перегородку, завывая человеческим голосом.
Она поежилась в своем замшевом пальто и пожалела, что на ней не было шерстяного свитера.
Скоро начнется дождь. Он уже чувствовался в воздухе.
Она нажала на кнопочку на своих ручных часах, и цифры загорелись в темноте кроваво-красным цветом.