— Да? — просипел Семпл, когда я позволил ему вдохнуть воздуха. — А как все это поможет вам? Что это вам даст? Вы — глубоководный, Джон. Вы всегда были им. Семена брошены повсюду, но они дремали. Мы лишь активизировали их — ускорили естественный процесс, чтобы вызвать изменение. Когда оно завершится, вы превратитесь в амфибию, в глубоководного.

— Но я был человеком! — сквозь стиснутые зубы прошипел я, подавив искушение придушить его прямо на месте. — Я и сейчас человек. То, что вы со мной сделали, не пойдет дальше. Я уже больше недели не принимал ни одной вашей чертовой таблетки.

— Что? — он подавился словами, перестав сопротивляться, и в полном изумлении уставился на меня. — Да вы хоть знаете, что это были за таблетки?

— Ну, разумеется, знаю, — ответил я. — Они сделали со мной это, — я наклонил голову, показывая ему свою шею.

— Нет, — прохрипел он, извиваясь в моих руках. — Лекарства, ответственные за изменения — гормоны и катализаторы находились в вашей еде, в уколах, которые вам делали. Вы не можете остановить изменения, Джон, они необратимы. Они уже в вас и действуют. Но те, другие лекарства, таблетки, они должны были помочь вам сохранить рассудок!

— Что?

— Что вы наделали, идиот? Вы были превосходным экземпляром!

Волна ужаса — ужаса и слепой ярости, вызванных его словами, была слишком мощной, чтобы я мог это вынести. Я прикусил язык и почувствовал слезы досады, текущие у меня по лицу, но лишь усилил хватку.

— Вы... вы... вы!— яростно прошипел я. Потом откинул голову назад и беззвучно закричал сквозь кровавую мглу, застилавшую мой разум. А мои пальцы все сжимались, сжимались, сжимались!

Отброшены были все мысли о том, чтобы сохранить Семплу жизнь, чтобы захватить его с собой в качестве образца, который помог бы мне предупредить власти. Я сам вкупе с тем, что мог рассказать Белтон, — это должно было удовлетворить самого...

...Белтон! Я так и не узнал, куда они дели его!

Я ослабил давление на горло Семпла, и его голова куском свинца стукнулась о металлический пол. Его глаза почти вылезли из орбит, жабры превратились в кровавую кашу. Он был мертв.