— Идиот! — проворчал Геренко, отворачиваясь от Долгих. — Тупица! Знаете, если бы вы в ту ночь были в особняке, я заподозрил бы вас в причастности ко всей этой кутерьме! Вы ведь хорошо набили руку на взрывах, даже слишком хорошо!

Схватив Геренко за тоненькую ручку. Долгих резко развернул его лицом к себе. Дар, которым обладал Геренко, заставил его напрячься... но кегебешник не собирался причинять ему вред.

— Послушайте, вы, дохляк несчастный, — сквозь зубы прошипел Долгих. — Вы воображаете, что по-прежнему обладаете силой и властью, но не забывайте, что я знаю о вас столько, что этого будет вполне достаточно, чтобы навсегда убрать со своей дороги!

Увлеченные ссорой, они не видели, как за их спиной Михаил Волконский сначала встал на колени, а потом с трудом поднялся на ноги. У него была полностью оторвана одна рука, отсутствовала половина лица, но все остальное осталось на месте. Шаркающей неуклюжей походкой он приблизился к скале и, прячась в ее тени, подошел ближе к людям.

— Взаимно, Тео, взаимно, — с издевкой ответил Геренко на угрозу Долгих. — Только разница в том, что я могу нанести удар и вам, и вашему шефу. Каково будет Андропову, если выяснится, что он снова пытался вмешиваться в работу отдела экстрасенсорики? Как в таком случае будете выглядеть вы? Вас ждет участь надзирателя в соляных шахтах. Там-то вы и окажетесь, Тео!

— Ах ты, малявка! — Долгих навис над ним словно огромная глыба. Он занес для удара кулак, но тут воздух наполнился странной аурой чьего-то ожидания. Даже не обладавший повышенной чувствительностью Долгих ощутил нечто необычное. — Да я могу...

— В том-то и дело, Тео, что не можете! — глядя прямо ему в лицо, ответил Геренко. — Ни вы, ни кто-либо другой! Попробуйте — и сами убедитесь в этом! Ну что же вы, Тео? Давайте же, ударьте меня, если осмелитесь! Ваше счастье, если вы просто промахнетесь, упадете на камни и сломаете себе руку. В худшем случае, вот эта стена вполне может свалиться на вас и раздавить всмятку. Вы хвастаете своим физическим превосходством? Фи! Я... — он вдруг замолк и насмешливая улыбка сползла с его лица. — Что это было?

Долгих опустил руку и прислушался. Но до него донесся лишь шум ветра.

— Я ничего не слышал, — сказал он.

— Я слышала, — дрожа произнесла Зек Фонер. — Камни падали в пропасть. Надо отсюда уходить. Уже темнеет, а идти по этому уступу небезопасно даже в ясный день. И вообще, не понимаю, о чем вы спорите? Что сделано, то сделано, ничего не вернешь.

— Ш-ш-ш-ш... — зашипел Долгих, и глаза его расширились. Наклонившись вперед, он указывал куда-то пальцем. — Теперь и я тоже слышу. Это там. Может быть, камни осыпаются...