— Успокойся! Тот, кто посмеет обидеть тебя или твоих людей под крышей дома Ференци, будет иметь дело со мной. — И с этими словами я увел ее в свои апартаменты...

Когда мы оказались одни там, где никто не осмелился бы нас побеспокоить, я снял с нее меховую накидку, и она осталась в простом крестьянском платье. Теперь она стала больше походить на ту принцессу, которую я знал, но все же это была еще не совсем она. Мои глаза загорелись, они жаждали увидеть ее всю. И она это понимала.

— Разве так может быть? — удивленно спросила она. — Я действительно вас знаю. Никогда еще мои сны не были столь реальными!

— Ты права," — ответил я. — Нас нельзя назвать... незнакомыми. Мы действительно видели одни и те же сны.

— У вас есть огромные шрамы, — сказала она, — вот здесь — на руке и вот здесь — на боку. — И когда она коснулась меня, даже я — Ференци! — не смог сдержать дрожь.

— А у тебя, — в свою очередь сказал ей я, — посередине спины есть маленькая красная родинка, похожая на каплю крови.

В моей комнате возле огромного камина, в котором ярко пылал огонь, стояло каменное корыто для мытья. Над огнем висел котел с горячей водой, пар от которого смешивался с дымом и уходил в трубу. Она подошла к треноге и повернула специальное приспособление, чтобы вода полилась в корыто. Она знала, как это сделать, ибо видела это во сне.

— После путешествия я нечиста, — объяснила она мне, — и кожа моя загрубела от холода и снега.

Она разделась, и я вымыл ее, потом она вымыла меня.

— Ну а теперь, — с усмешкой обратился я к ней, — как насчет интимных предсказаний? — Я уже хотел было войти в нее, но она вдруг остановила меня, прошептав:

— Наши общие сны не принимали в расчет мою неопытность и невинность. Мой отец сказал правду, господин. Будущее неумолимо приближается, но пока я все еще девственница.

— Ax, — со сладострастным стоном прошептал я ей в ответ, тем временем осторожно продвигаясь в ее лоно, — кто из нас не был когда-то невинным!

О, как вскипела тут страсть жившего во мне вампира, но я заставил его отступить и любил ее только как мужчина, как человек. Поступи я иначе, ее первый опыт в любви мог стать для нее последним...

* * *

Теперь позволь мне объяснить, что же все-таки произошло.

Из праздного ли любопытства или по каким-то иным причинам в своих снах я отыскал Марилену — я был совершенно ею очарован и соблазнил, обольстил ее. Точнее, наверное, сказать — мы соблазнили друг друга.

Но, спросишь ты, как же могла она, будучи по сути еще невинным ребенком, обольстить меня? И я отвечу тебе: потому что сны не представляют собой опасности. Что бы ни случилось во сне, когда просыпаешься, все остается по-старому. Она могла воплотить все свои сексуальные фантазии, не опасаясь последствий этого воплощения. Ты можешь также спросить меня, каким же образом я, Фаэтор Ференци, даже во сне, мог стать кем-либо еще, кроме как Вамфиром? Но еще задолго до того, как я превратился в вампира, я умел мечтать и видеть сны. Когда-то я был обыкновенным человеком! То, что волновало меня в юности, по-прежнему продолжало время от времени беспокоить меня в моих снах. Старые страхи, чувства, эмоции, страсти и желания...