— В принципе, — задумался Шендерович, — сие возможно. Однако ж, хлопотное дело, и прежде, чем его затевать, надобно очистить башню от посторонних. Вот разберемся с суккубом…

— Ну-ну, — вздохнул Дубан.

— Не боись, — Шендерович крепкой рукой похлопал звездозаконника по плечу, — ты еще войдешь в легенду! Будет о чем рассказать внукам.

— У меня нет внуков, — сухо сказал Дубан.

Шендерович пожал плечами и вытащил фонарик. Белый кружок света немедленно пополз по выщербленным ступеням, ведущим в черный зев над крыльцом.

— Любопытное устройство, — заинтересовался Дубан, — а куда заливают масло?

— Тут иной принцип, — пояснил Шендерович, — сей волосок в стеклянном сосуде накаляется под действием силы особого рода…

— Вот в этом? — заинтересовался Дубан, тыча крючковатым носом в стекло фонарика. — Ага! Но тогда в нем не должно быть воздуха, ибо тот, расширяясь, разорвет стекло. А оно кажется мне весьма хрупким.

— Там его и нет, — согласился Шендерович, поигрывая выключателем.

— Сия чаша, вижу, собирает лучи по принципу вогнутого отражателя… забавно, забавно… и, поскольку свет идет узким пучком, позволяет оставаться невидимым скрытому наблюдателю! Весьма рационально — для магического атрибута.

— Таки да, — согласился Шендерович, — ну что ж, пошли?

Гиви глубоко вздохнул. В башне воздух был сырой, напоенный застарелой пылью и плесенью, и что-то еще примешивалось к нему, неуловимое, отчего сердце вдруг забилось неровно и сильно. Гиви даже слегка придержал его ладонью.

— Шевелись, о, мой везирь! — прошипел Шендерович, — чего стал, как соляной столб?

Он недрогнувшей рукой направил луч фонарика в черный проем. Свет выхватил узкие, выщербленные ступени винтовой лестницы, которая, заворачиваясь, точно раковина улитки, вела ввысь. Звезды мерцали в узком оконном проеме, видимом теперь изнутри.

— Миша, — безнадежно произнес Гиви, — осторожней!

Шендерович на миг задумался. Потом извлек из мешка с атрибутами фомку и взвесил ее на ладони.

— Бери фонарик! — велел он, — а я понесу сей полезный атрибут! Куда светишь, о, бестолковый? Под ноги, под ноги свети! Я ж тебе не нубийский осел!

Он решительно двинулся вперед, перепрыгивая через ступеньку. Гиви торопился за ним, старательно светя под ноги. Дубан, недоверчиво косясь на угрожающий атрибут в мощной руке Шендеровича, замыкал шествие.

На узкой лестничной площадке, кольцом опоясывающей башню, остановились передохнуть.

Гиви осторожно направил луч фонарика вниз — лестница чернела, уходя к подножию башни. Посветил вверх — та же лестница, завиваясь, ввинчивалась в небо. Узкое, в человеческий рост, окно, вызывало настойчивое желание протиснуться в него и вывалиться наружу. У Гиви закружилась голова.