— А что, разве этого не может быть? Ты же такая женщина!

Шейла попыталась улыбнуться. Но улыбка получилась и к вымученная и неискренняя.

— Бобби, мне кажется, что ты чем-то озабочен.

— Я? Да нет, вроде все нормально…

— У меня тоже.

— А вот мне кажется, что ты, Шейла, чем-то озабочена. Я даже уверен в этом.

— Я? Но ты же знаешь, что я всегда волнуюсь, когда ты приезжаешь ко мне.

— Я не об этом. Я о другом.

— О чем, Бобби?

— Мне кажется, что у тебя что-то не ладится с Лео.

— С Лео? У нас с Лео уже давно ничего не ладится. Я же тебе об этом говорила…

— Да, я помню, говорила, но я тогда не придал этому значения… Он что, изменяет тебе?

— Я бы не сказала. Это я изменяю ему.

— Ты? — удивился Бобби. — Ты изменяешь Лео? И он что, об этом знает?

— Нет, думаю, что не знает. Но ведет себя как-то странно. Последнее время, Бобби, он стал очень подозрительным. Ему все не так, все его не устраивает — это стоит не здесь, это висит не здесь, это должно быть в другом месте… Он вечно к чему-нибудь придирается. То я не так оделась, то я не так улыбнулась…

— Да он просто псих у тебя!

— Нет, Бобби! Он просто что-то подозревает, и я думаю, он подозревает меня.

Бобби пожал плечами. Он не знал, что сказать. Ведь семейные дела всегда для посторонних — тайна, в которую лучше не лезть.

— Бобби, а твои родители не догадываются, где ты сейчас?

— Моим родителям, Шейла, глубоко плевать, где я, а мне глубоко плевать на них. Ненавижу! Они постоянно врут, глядя в глаза. А отец выжил из ума: каждый день сажает меня перед собой и начинает читать морали… А ты знаешь, что такое морали майора?! Военного?! Шейла, это просто невыносимо! Хотя бы ты не спрашивай меня об этом…