Он распахнул кошмар и засунул меня внутрь его. Я был уже не в Грэмери, а где-то в другом месте, в другом измерении, мрачном и безграничном, где пахло гниением и тленом, где все наполняли боль и страдание. Среди темной равнины, где отвращение вытеснило все хорошее, где чистоту заменила мерзость. Не знаю, втолкнул ли он меня через боковую дверь в ад или забытым коридором ввел в мое собственное сознание. Возможно, это одно и то же.

Я знал только, что если не выберусь из этого мира, где вокруг в темноте копошился ужас, если я в ближайшие же мгновения не найду путь обратно, то останусь здесь навсегда. Это чем-то напоминало отказ от собственной воли.

Я увидел надвигающуюся на меня из тени какую-то массу, которую принял за приближающуюся толпу, увидел, как их ноги ковыляют вперед, увидел очертания машущих рук, качающиеся там и здесь головы, но, когда они приблизились, я понял, что это одна обгорелая масса людей, сплавленных вместе огнем, который слил их тела воедино. Я увидел у себя над головой текущую по воздуху реку, и твари в ее гнилой воде были не рыбами и не людьми, а отчасти и тем и другим; они пожирали друг друга, выбирая одного в стае, чтобы он стал их добычей. Я увидел каких-то рептилий, выползающих на пепельно-черную землю, и, когда они подползли, я увидел, что это просто оболочки, наполненные множеством извивающихся червей, личинок и насекомых в одной прозрачной скорлупе, и их общее копошение приводило в движение целое. Я увидел чудовищ, не поддающихся описанию, воспринял мысли, слишком подлые, чтобы о них говорить. Я пребывал в угрюмой и сумрачной преисподней, которая манила своей отвратительностью.

Что-то холодное и слизистое обвилось вокруг моей лодыжки, и я закричал.

И прежде чем мой крик затих, голос Мидж вывел меня обратно в мой нормальный мир, как ни причудлив и хаотичен он был.

Не знаю, как она вырвалась от Кинселлы, но теперь была рядом со мной, трясла, колотила меня в грудь, выдирала меня из этого другого измерения, вытаскивала откуда-то из глубины моего собственного естества, из темного тайника, что кроется в нас всех.

Мидж прекратила колотить меня, лишь когда в моих глазах промелькнуло сознание, и тогда зарылась головой в моей груди.

— О, Майк, Майк, я так испугалась! Это не ты стоял тут — здесь была лишь пустая оболочка, в ней не было жизни!

Я обнял ее, облегчение перешло в радостное возбуждение — такое чувство вы испытываете, когда спаслись из смертельной катастрофы; подавляющий страх перед тем, что могло произойти, приходит позже.

И хотя раньше я заблуждался насчет роли Мидж в происходившем, тут я снова понял, что она играла главную партию: Мидж определенно являлась катализатором, но не так, как мне думалось; она всегда была моим мотиватором, связью между мною и Флорой Калдиан — посредником, приведшим меня в Грэмери. В ней была собственная особая доброта И я отодвинул Мидж в сторону.