Почему, Лайам?

Теперь уже поздно задавать вопросы. Слишком поздно. Скорей всего, она уже никогда не получит ответов.

Да она больше и не хочет получить эти ответы.

Сара остановилась у двери в спальню. Дверь приоткрыта совсем чуть-чуть, оттуда льется слабый свет. Молодая женщина прислушалась. Есть там кто-нибудь?

Легкое потрескивание. Она мгновенно обернулась к лестнице. Неужели они вернулись?

Она напряженно прислушивалась. Нет, только сердце стучит.

Нет. Тишина.

Сара открыла дверь спальни. Глубоко вдохнула и вошла. Единственным источником света была лампа, стоявшая на ночном столике. Свет падал на кровать. Темно-бордовое одеяло отброшено в ноги. Верхняя простыня скомкана в шар и отброшена в сторону – на сторону Лайама. Нижняя простыня измята. Все еще измята. Измята их телами. Лайам и Маргарет. Подушки лежат одна на другой. На подушке вмятина. Вмятина. Вмятина от головы. Лайам на ней. Они вместе сминают простыни.

Пачкают их.

Сара подошла к постели и охнула. Она чувствовала их запах. Запах его пота. Запах ее цветочных духов.

Она также чувствовала, что здесь занимались любовью. Воздух в спальне был душный, тяжелый. Она чувствовала вокруг себя их запахи. Чувствовала эти запахи. Их запахи.

– Ох!

Испытывала ли она когда-нибудь такое отвращение?

Мой муж и его сестра. Мой муж.

Не сознавая, что делает, она схватила нижнюю простыню и стащила ее с матраца. Потом скомкала, словно собиралась бросить в корзину для грязного белья. Она крутила в руках простыню, чувствуя запах тел Лайама и Маргарет. Скручивала простыню и чувствовала, что ее начинает мутить. Чувствовала, что ее все сильнее тошнит.

– О Боже! Что я делаю?

Молодая женщина неожиданно поняла, что потеряла контроль над собой. Ее руки двигались, словно сами по себе. В желудке было нехорошо. Все вышло из-под контроля.

И тогда она отшвырнула простыню. Ноги сами понесли ее в ванную. В их ванную.