Но учитель этого не знал, он кричал, напрягая до предела связки и не слыша своего голоса за громогласной музыкой Железного друга. А если бы он прислушался, если бы выключил на пару минут все свои знания, привитые школой и институтом, то непременно услышал бы то, что слышат полудикие охотники Южного полушария, прыгающие у костров. Он непременно разобрал бы то, что легко с детства разбирают в пляске огня таёжные шаманы…

«Во мне стомиллионная часть от металла того копья, которым до крови укололи Гаутаму, изгоняя его из деревни… — смеялся Железный друг. — Во мне десятимиллионная часть от металла того копья, которым добили Иисуса. Если я не сделаю свою работу, вам некого будет оплакивать…»

Когда вокруг него стало пусто, Гризли пошёл прямо по тёплому, мягкому, туда, за ряды, где в беспамятстве лежала его дочь. Он пробирался сквозь вой и стон. Прежде чем разрезать верёвку на её ноге, он приподнял ей веко и посветил фонарём в глаз. Крохотную точку зрачка окаймляла привычная каряя радужка.

«Прикончи её! — посоветовал Железный друг. — Она такая же, она перешла предел. Слушай меня, и мы выкосим заразу…»

— Нет, я попытаюсь её спасти, — упёрся физик. Когда он отстёгивал Лолу от общей связки детей, она изогнулась и больно укусила его за лодыжку.

«Зачем её спасать, если все вы — одна сплошная ошибка?»

Настоящий герой спускался по лестнице, неся связанного ребёнка на плече, Железный друг вынюхивал врагов, но в закоулках кинотеатра царила тишина. С шорохом разбегались по норам уцелевшие уроды. Верный конь подмигнул друзьям из сумрака нижнего холла. Настоящий герой уложил ребёнка, напился воды и выехал под дождь.

— Ничего, мы тебя вылечим, ничего, мы сумеем — увещевал Гризли, не отрывая взгляда от вечернего шоссе. Лолу он упаковал и накрепко пристегнул к заднему сиденью.

Дочь разразилась серией грязных ругательств. Отец от изумления чуть не протаранил брошенный микроавтобус.

— Если ты не поправишься, я тебя сам застрелю, — пообещал Гризли в ответ на её тихое рычанье.

31 РЕБЁНОК БОГА

31

РЕБЁНОК БОГА

Новая Река.

Он нашёл это место, он сумел добраться, несмотря на все препятствия. Гризли, проверил автомат, осторожно приоткрыл дверцу и выбрался из «хаммера».

Фары освещали подъездную асфальтированную дорожку, она кольцом обегала ровные клумбы и упиралась в высокие, запертые на цепь ворота. Такие ворота можно было высадить только танком, джип бы не справился. За воротами угадывалось продолжение дорожки, но уже мощённой булыжником, обилие хозяйственных построек, и в центре — громада храма. Света фар не хватало, чтобы пробить темноту, Гризли видел только стрельчатые витражные окна второго этажа, укрытые коваными ставнями в металлических заклёпках. Монастырь оказался настоящей крепостью. Не хватало только рва с водой и частокола.