В итоге входить в лес не потребовалось, потому что Лики они нашли в двадцати ярдах от охотничьей избушки. Он лежал на боку в глубоком снегу.

– Его разукомплектовали, – сказал Стеффан.

Остальные и так это поняли.

Лики не хватало обеих ног.

– Кто мог это сделать? – спросил Стеффан.

Ни Таттл, ни Куранов ему не ответили.

Голова Лики висела на шее, потому что кто-то вывел из зацепления несколько звеньев кольцевого кабеля. Видеоприемники разбили, механизм преобразования видеосигнала, расположенный за ними, вытащили через глазницы. Наклонившись ниже, Куранов увидел, что кто-то загнал какой-то острый предмет в банки данных, тем самым уничтожив всю хранившуюся там информацию. Куранов надеялся, что произошло это после того, как Лики умер.

– Ужасно, – Стеффан отвернулся от этого жуткого зрелища, направился к охотничьей избушке, но резко остановился, осознав, что не следует ему покидать компанию других роботов. И мысленно содрогнулся.

– И что нам с ним делать? – спросил Таттл.

– Оставим его, – ответил Куранов.

– Здесь, гнить?

– Он все равно ничего не чувствует.

– Однако...

– Надо возвращаться, – Куранов очертил фонарем круг. – Не следует нам подставляться.

Держась ближе друг к другу, они вернулись в охотничью избушку.

По пути Куранов вспомнил один из особо тревожных пунктов составленного им списка: «9. Человек разбирает роботов, хотя никто, кроме других людей, не знает, что он делает с этими частями...»

* * *

– Насколько я понимаю, – поделился с остальными своими соображениями Куранов, – Лики винтовки не брал. Кто-то, или что-то, вошло в охотничью избушку, чтобы украсть их. Лики, должно быть, вылез из инактивационной ниши в тот самый момент, когда воры уходили. Вместо того чтобы разбудить нас, он бросился следом.

– Или его заставили уйти с ними, – вставил Таттл.