Преподобный Свинг заговорил с модуляциями в голосе:

– Мать этого молодого человека, племянница благородных дам, стоящих передо мной, ежедневно искала вдохновения на страницах книги, занимавшей особый уголок в ее доверчивом и добром сердце.

Вопреки абсурдности такого портрета Стар – или, возможно, благодаря ей – чувства, пробужденные присутствием Роберта, усилили мою скорбь по маме: будто толстую стену, стоявшую у меня внутри от груди до позвоночника, раскололи пополам. Я зарыдал. Все присутствовавшие, включая его преподобие, уставились на меня, однако вместо смущения я почувствовал, как вновь во мне заструилось глубокое течение жизни: сильнее, чем когда-либо, я почувствовал себя сыном своей матери.

Когда я вновь взглянул на кленовую рощу, Роберта там не было.

Преподобный Свинг вверил Валери Стар Данстэн земле, откуда она и пришла, и предложил нам возрадоваться вознесению ее души. Первая половина его фразы мне понравилась. Чрезвычайно понравилась. Вверим Стар земле, поскольку явилась она на свет из земли сырой. Именно туда она сейчас и возвращалась, так давайте предадим ее земле, наряженную в свое лучшее черное платье и любимые жемчужные серьги (если, конечно, тетушки потихоньку не стянули их, оправдываясь тем, что жемчугу лучше служить живым, нежели мертвым). Давайте надеяться и верить, что земля примет ее по-доброму, давайте верить: что бы еще ни осталось от нее, помимо этой направляющейся в землю космической капсулы Спеллинга, оно тоже найдет успокоение, которого заслуживает, – в раю ли, по рекомендации преподобного Свинга, или в сферах, ему неведомых…

Свинг пробасил красивую молитву. Один из помощников мистера Сполдинга вытянул из могилы косметический саван от «Астро-Торфа», а второй незаметно скользнул к механизму и нажал кнопку. Гроб Стар плавно опустился в могилу и почти неслышно остановился.

– Джерри Свинг знает, что хотят слышать люди, – тихо сказал Кларк.

Он и тетушки стали спускаться с холма. Атмосфера разрядилась, и напряженность спала, как только вниманием всех завладела окружающая реальность. Плотная группа пришедших проститься вновь распалась на отдельные фигуры. Закашлял бульдозер. Я направился к Сьюки Титер и Рэчел Милтон, и крупная фигура в очках с золотой оправой и в черной рясе выросла рядом со мной.

Вибрирующим голосом проповедника преподобный Свинг произнес:

– У меня такое чувство, будто я знавал вашу матушку так же хорошо, как если бы она была моей прихожанкой.

– Спасибо, ваше преподобие. – Я дал ему банкноту в пятьдесят долларов, и она утонула под рясой.