– Неудивительно что?

– Неудивительно, что ты не смог этого сделать, – ответила она – Когда столкнулся с Субстанцией лицом к лицу. Неудивительно.

– Ты можешь пожалеть об этом знании.

– Ни разу в жизни я не пожалела о приобретенных знаниях.

– Это изменится, – сказал он. – Гарантирую.

Она не стала мешать ему твердить о том, что виноград-то зелен. Но сделка есть сделка, и она будет настаивать на соблюдении договора.

– Ты обещал пойти с нами.

– Помню.

– Ты пойдешь?

– Это бессмысленно, – ответил он.

– Даже не думай. Я не хуже тебя знаю, что поставлено на кон.

– И что, по-твоему, мы способны предпринять?

– Вернемся в дом Вэнса и попытаемся закрыть дыру.

– Как?

– А если обратиться к эксперту?

– Таких нет.

– Есть – Киссун, – сказала она – Он нам обоим должен одну вещь. Даже не одну. Но сначала нужно выбраться отсюда.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, как будто колебался: соглашаться или нет.

– Если ты этого не сделаешь, – сказала она, – то останешься здесь в темноте, где ты провел… двадцать лет? Иады прорвутся в наш мир, а ты будешь сидеть под землей, зная, что планета захвачена. Может, они тебя и не найдут. Тебе ведь не надо есть, да? Ты выше этого. Ты проживешь тут еще сто лет или тысячу. Один. Только ты, тьма и осознание того, что ты сделал. Привлекательная перспектива? Лично я предпочла бы умереть при попытке остановить врагов.

– Ты не слишком убедительна, – сказал он. – Я вижу тебя насквозь. Ты болтливая сучка, таких на этом свете множество. Считаешь себя умной, хотя таковой не являешься. Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что сюда приближается. А я? Я вижу то, что видит мой гребаный сын. Он направляется к Метакосму, и я чувствую, что там впереди. Не вижу, не хочу смотреть, но чувствую. И позволь сказать: у нас нет ни единого, мать твою, шанса.