– Флетчер любил солнце.

– Может, тебе стоит у него кое-чему научиться?

– Слишком поздно.

– Нет, не слишком Ты натворил немало бед, но у тебя есть шанс сделать кое-что хорошее. На нас надвигается опасность похуже, чем ты. Подумай об этом.

Он не ответил.

– Послушай, – продолжала она, – солнцу нет никакого дела до твоих поступков. Оно светит всем, и плохим и хорошим. Хотелось бы, чтобы было не так, но от меня здесь ничего не зависит.

Он кивнул.

– Я не рассказывал тебе про… Омаху?

– Потом, Яффе. Надо идти.

– Я умру, – сказал он.

– Тогда закончатся все твои неприятности, – сказала она. – Пошли!

Он взглянул на нее в упор. Сияние в его глазах, которое она видела в пещере, угасло. Ничто в его облике не напоминало о сверхъестественных способностях. Он был ничем не примечателен: бледное потрепанное человеческое существо, какого не удостоишь в толпе повторным взглядом, разве что задумаешься, что за горе заставило его так опуститься. Они отдали столько времени и сил (и жизнь Уитта), чтобы вытащить его из-под земли. Вряд ли он того стоил.

Опустив голову, чтобы спрятать лицо от света, Яффе преодолел оставшиеся до поверхности несколько футов. Она шла за ним. От солнца закружилась голова, Теслу замутило. Пытаясь справиться с тошнотой, она закрыла глаза. Открыть их ее заставил взрыв смеха. Это был не просто смех облегчения. Они выбрались на землю посреди парковки перед мотелем «Терраса». Плакат прямо перед ними гласил: «Добро пожаловать в земной рай Паломо-Гроува!»

VI

VI

Как когда-то давно любила повторять трем своим подругам Кэролин Хочкис, земная кора тонка, а Гроув построен вдоль ее слабой линии. В один прекрасный день кора треснет и город провалится в пропасть. За двадцать лет после того, как Кэролин прекратила свои пророчества с помощью снотворного, техника предсказаний таких событий ушла далеко вперед. Стало возможным наносить на карты тончайшие трещины и следить за их развитием Своевременное предупреждение обещало в случае опасности спасти жизнь миллионов не только в таких гигантах, как Сан-Франциско и Лос-Анджелес, но и в маленьких городках вроде Гроува. Но никто не смог предсказать ни событий в Кони-Ай, ни их последствий. Прорывы материи пространства внутри дома Вэнса послали едва заметный, но достаточно уверенный сигнал к Холму, дальше в пещеры и тоннели под городом, побуждая всю систему, до этого невнятно роптавшую, закричать в полный голос и опрокинуться. Самые впечатляющие последствия бунта наблюдались на нижних склонах Холма. Земля раскрылась, и одна из «улиц-полумесяцев» стала трещиной в двести ярдов длиной и двадцать шириной. На этом разрушения не прекратились, как должно было бы быть при обычном землетрясении. Сигнал хаоса распространился дальше. Небольшие трещинки расширились и поглотили дома, гаражи, магазины и тротуары. В Дирделле ближайшие к лесу улицы первыми пострадали от разрушений. Нескольких оставшихся там жителей предупредил о надвигающейся катастрофе массовый исход животных, спешивших прочь из леса. Деревья пытались вырвать из земли корни и тоже бежать, но у них ничего не вышло и они упали. За ними последовали дома. Улица за улицей складывались, как костяшки домино. Та же участь постигла Стиллбрук и Лорелтри – с той лишь разницей, что там не было каких-либо очевидных предупреждений. Прямо посреди улиц и дворов разверзались трещины. Из бассейнов в считанные секунды уходила вода, а дороги превращались в макеты Большого Каньона. В конце концов все районы Паломо-Гроува поглотила земля, на которой он стоял.