С подозрением на нее глядя, Лу-Анна на секунду задумалась, а потом указала все-таки в конец коридора.

– Но кофе там нет.

– Что вы, не беспокойтесь, – не обращая внимания на прохладный тон, Катарина показала ей упаковку, полную одноразовых, из фольги, пакетиков кофе. – У меня есть.

Лу-Анна промолчала, и Катарина направилась к кухне. Она прошла мимо двери в лабораторию проекта «Серинус», с которой уже исчезла медная табличка, и подавила в себе искушение попробовать, не откроется ли она.

В кухне она поставила чайник на огонь, вымыла две кружки и в каждую бросила по пакетику. Когда кофе настоялся, пакетики вынула и принесла обе кружки в предбанник.

– Я приготовила и вам тоже, – ставя кружки на стол, сказала она, стараясь не обращать внимания на мгновенно вспыхнувшую во взоре сиделки настороженность. – Вот эта – шоколад «мокко», а та – с ванилью по-французски.

– А вы какой предпочитаете? – спросила сиделка.

– Пожалуй, с ванилью.

– Тогда я возьму эту.

Катарина унесла свою кружку к Майклу. Тот, похоже, спал, но она была уверена, что он притворяется, и чувствовала благодарность к нему за это, потому что так они были избавлены от необходимости поддерживать разговор, который наверняка был бы нестерпимо фальшив и для них самих, и для тех, кто их слушал. Она погасила свет. Комната погрузилась в темноту, разбавленную свечением мониторов, по-прежнему демонстрирующих жизненные показатели Майкла и химический состав атмосферы в его застенке.

Катарина устроилась ждать в надежде, что к четырем утра темнота и тишина, царящие в комнате, убаюкают наблюдателей до такой степени, что удастся сделать последний из запланированных ею ходов.

Тихо, как мышь, она выудила из кармана сотовый телефон и переключила так, чтобы он не звонил, а тихо вибрировал. И темнота имеет глаза, подумала она, вспомнив камеры у въездных ворот.

Сорок минут спустя в соответствии со сценарием, намеченным пару часов назад дома, когда она собирала сумку, Катарина сделала себе и сиделке по второй кружке кофе. На этот раз, однако, она задержалась в предбаннике дольше и вызнала, что фамилия Лу-Анны – Дженсен, что живет она одна, семьи у нее нет и нет также ни малейшего интереса к любой из тем, которыми пыталась увлечь ее Катарина.

Но от второй кружки кофе она не отказалась и прикончила ее в десять минут.

То же было и с третьей.

За все время своих походов в кухню Катарина, кроме Лу-Анны, не видела на этаже ни единой живой души.

Из чего следовало одно из двух: либо они думают, что она купилась на версию Йошихары, либо так уверены в собственной системе безопасности, что не дали себе труда даже подстраховаться.