Затем на пути герцога возник рыцарь ордена Лухад, с головы до ног покрытый каплями красной росы, и тут Сенору пришлось столкнуться с одним из проявлений Теневой магии.

Силуэты лошади и всадника раздвоились и сразу же разделились, словно отражения в повернутых зеркалах; теперь герцога атаковали два конных рыцаря, лишь один из которых был существом из смертной плоти. Сквозь другого Сенор прошел бы с такой же легкостью, как сквозь туман, но вряд ли придворному Башни было от этого легче: ему предстояло угадать, какой из двух надвигающихся всадников – настоящий. В его распоряжении было только несколько мгновений. И от этого зависела всего лишь жизнь.

Ничто не могло помочь ему сейчас – ни магическое зрение, ни способность воспринимать отражения, ни волшебные амулеты, которыми он владел. Проклятый узник, отвоевавший себе место его черепе, издевательски нашептывал ему что-то о роковых ошибках и о близком конце всех страданий – в то время как два красных силуэта неумолимо надвигались на него.

Сенор поднял лошадь на дыбы и, дав ей шпоры, заставил броситься в сторону одного из всадников, а сам подставил свой клинок под рубящий удар другого. В худшем случае герцог рисковал вылететь из седла, но он предпочел бы сломанную руку проломленному черепу…

Призраком оказался рыцарь, с которым Сенор собирался скрестить свой меч, и в тот момент, когда должен был последовать тяжелый удар, всадник растаял, будто дымное облако, а за ним возник скалистый берег, круто обрывавшийся к реке. Тропа шла по самому краю.

Сенор и воин ордена столкнулись в узком пространстве между повозками, и лошадь герцога рухнула, наткнувшись на меч незащищенным брюхом. Сам он успел соскочить с нее и, падая, подрубил передние ноги надвигавшегося на него мощного жеребца. Конь свалился с обрыва, увлекая за собой всадника. Не удержавшись на краю каменистой тропы, рыцарь в массивных черных доспехах погрузился в реку с головой и больше уже не показывался над поверхностью ледяной жидкости.

Путь к повозке был свободен. Трупы двух Скользких лежали рядом с ней, а тягловые животные тупо стояли, безразличные к завязавшейся вокруг схватке. У них была прозрачная кожа, внутренности и даже кости, и они переливались, словно наполненные вязким стеклом.

Холодный Затылок быстро огляделся по сторонам. Оставшиеся в живых рыцари Лухада занялись уничтожением остатков его отряда. Единственной возможностью спастись было бегство, но герцог не собирался расставаться с добычей, по воле случая оказавшейся никем не охраняемой.

Повозка поражала своей архаичностью и никак не соответствовала великолепно сработанным оружию и доспехам рыцарей ордена. Ее деревянные колеса были обиты металлическими полосами; под навесом из грубого грязного полотна находился ящик высотой с человека.