– Смотрите под ноги, Винсент, – криво усмехнулся Пендергаст. – Флоренция – это чудесное сочетание высокого и низкого. – Он обвел рукой кучки собачьего дерьма, затем указал на величественное здание на южной стороне. – Например, палаццо Гуаданьи, ярчайший образчик зодчества эпохи Ренессанса.

Первый этаж дворца был выстроен из грубых серо-коричневых блоков, а верхние покрывала желтая штукатурка. Строгую изысканную конструкцию венчала лоджия – крытый портик, опиравшийся на каменные колонны.

– На первом этаже – офисы, – пояснил Пендергаст. – На втором – языковая школа, а на третьем синьора Донателли содержит пансион для студентов. Именно там в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году встретились Бекманн и остальные. Синьора Донателли – хозяйка палаццо, последняя из Гуаданьи.

– Думаете, она вспомнит четырех студентов, которые жили тут три десятка лет назад?

– Попытка не пытка, Винсент.

Осторожно перейдя площадь, друзья прошли в огромные деревянные ворота, обитые железом. Оказавшись в некогда роскошном, а ныне мрачном сводчатом проходе, взошли по лестнице на площадку второго этажа. Там с карниза под поблекшей барочной фреской свисал кусок потрепанного картона. На листе твердой рукой была нарисована стрелка, а надпись сообщала: «Приемная».

Для такого шикарного здания приемная оказалась непростительно маленькой – захламленное, но уютное гнездышко, разделенное надвое деревянной перегородкой с фрамугой. С одной стороны старинного письменного стола побитыми сотами выстроились почтовые ящики, с другой – стояла вешалка для ключей. В приемной сидела миниатюрная пожилая дама, одетая с невероятным изяществом; на ее шее и в сморщенных ушах д'Агоста заметил камни, похожие на настоящие бриллианты.

Она встала, и Пендергаст поклонился:

– Molto lieto di conoscerLa, signora[59].

– Il piacere emio[60], – твердо ответила дама, после чего добавила по-английски, с акцентом: – Вижу, вы не комнату пришли снять.

– Нет, – ответил Пендергаст и показал ей удостоверение.

– Вы из полиции?

– Да.

– Что конкретно вам нужно? У меня дела, – остро и с угрожающей интонацией предупредила дама.

– Осенью тысяча девятьсот семьдесят четвертого года, насколько я знаю, здесь жили четверо американских студентов. Вот фотография. – Пендергаст показал снимок Бекманна.

– Вы знаете их по именам? – На карточку госпожа Донателли даже не посмотрела.

– Да.

– Тогда идемте за мной.

Она завела их за перегородку и через заднюю дверь – в комнату побольше, очень похожую на библиотеку. Здесь на полках до самого потолка громоздились книги, рукописи, документы на пергаменной бумаге. Пахло сухой гнилью, старой кожей и воском. Рассыпающийся потолок еще хранил следы искусной позолоты.