Вспуганные светом, мимо мохнатыми пулями промчались мыши.
Далее узкими ступеньками от пола до потолка поднимались ряды могил поновее. И чем дальше, тем ближе к современности были даты на мраморных крышках. Попадались и фотографии – лица из XIX или начала XX века, отмеченные лишениями и разочарованием. Иные таблички носили лишь имена и даты, а то и вообще ничего – эти еще только ждали хозяев.
Пендергаст шел, светя фонариком то вправо, то влево. И вот в самом конце в нижнем ряду дальней стены д'Агоста увидел одинокую табличку.
Пендергаст достал из кармана тонкое полотнище и расстелил его перед могилой. Затем вытащил узкий ломик и длинное лезвие с изогнутым концом. Лезвием фэбээровец провел между плитой и стеной по всем четырем сторонам, а ломик воткнул в образовавшуюся щель. Рывок – и мраморная крышка отошла, подняв тучу пыли. Пендергаст ловко поймал табличку и уложил ее на полотнище.
Темная дыра дохнула запахом горелой плоти. Посветив внутрь, Пендергаст позвал товарища:
– Помогите, пожалуйста.
Стоя рядом на коленях, д'Агоста старался не смотреть на покойника, чтобы сохранить остатки достоинства.
– Берите его за левую ногу, я – за правую, и вместе вытягиваем. Хорошо еще, что могила Ванни на нижнем уровне.
Пересилив себя, д'Агоста взглянул на торчавшие из темноты подошвы ботинок – каждая с дыркой.
– Готовы?
Кивнув, д'Агоста ухватился за туфлю.
– Все же, наверное, – сказал Пендергаст, – лучше брать за щиколотки. Нехорошо получится, если ступни выйдут без тела.
– Согласен. – Д'Агоста взялся за узловатую кость, и под штаниной мертвеца что-то хрустнуло, как пергамент. Д'Агоста с трудом подавил приступ тошноты. Зловоние убивало.
– На счет «три» тянем – медленно и плавно. Раз, два, три...
Оказалось, труп прикипел к днищу могилы, но, оторвавшись, вышел наружу на удивление просто.
– Так, – приговаривал Пендергаст. – Тянем, тянем...