– Круг поставлен, – сказал он, запыхавшись, и я удержалась от искушения на него взглянуть. Я не хотела оскорблять Ника недоверием, а так как ощущала все этапы построения круга, то знала, что он годится. – Я не знаю точно, но думаю, что поскольку во мне есть часть твоей ауры, ты тоже можешь разорвать этот круг. – Я буду осторожна, – ответила я, вдруг еще сильнее занервничав. – А что теперь? – спросила я, глядя на свечу на скамеечке для ног.
– Сейчас я его позову.
Я подавила дрожь при звуках латинской речи. У меня губы искривились от ее чужеродное™. А Ник будто изменился внешне, тени под глазами увеличились, придавая ему нездоровый вид, и даже голос переменился – он стал гулким и будто отдавался у меня в голове. И снова стала нарастать энергия безвременья, еще и еще, становилась почти невыносимой. Я дергалась и нервничала, пока почти с облегчением не услышала, как Ник протяжно и тщательно выговорил имя Алгалиарепта.
Потом он опустил плечи, перевел дыхание. В этой тесноте от него, несмотря на дезодорант, доносился запах пота. Пальцы Ника скользнули мне в руку, быстро ее пожали и отпустили. Из гостиной тикали часы, доносился приглушенный шум машин с улицы.
Ничего не происходило.
– Что-нибудь должно случиться? – спросила я, начиная чувствовать себя глупо в этом шкафу.
– Может пройти время. Я же уже говорил, это пробный контракт, не настоящий.
Я медленно три раза вдохнула, прислушиваясь.
– И долго?
– Поскольку я поместил себя внутри круга, а не снаружи, минут пять-десять.
Ник говорил непринужденно. Наши плечи почти соприкасались, я ощущала его тепло. Где-то снаружи провыла, удаляясь, сирена «Скорой». Я смерила взглядом горящую свечу.
– А если он не появится? Сколько тогда ждать, чтобы можно было выйти из шкафа?
Он неопределенно улыбнулся, как улыбаются незнакомцу, с которым случайно оказались в лифте.
– Ну, я бы не стал выходить из круга до восхода. Пока он не появится и мы не изгоним его в безвременье должным образом, он может явиться в любой момент до того.
– То есть если он не явится, мы застрянем в этом шкафу до утра?
Он кивнул, отвел глаза в сторону, а до меня донесся запах жженого янтаря.
– Отлично, он здесь, – шепнул Ник, выпрямляясь.
Холмик золы в конце коридора затуманился дымкой безвременья. Она росла со скоростью текущей воды, принимая примитивную, приблизительную животную форму. Я заставила себя не перестать дышать, когда появились глаза, красно-оранжевые, с горизонтальными щелками зрачков, как у козла. Живот у меня сжало судорогой, когда образовалась злобная морда, закапавшая слюной на дорожку еще до того, как дымка окончательно сложилась в пса размером с пони, которого я помнила по подвалу университетской библиотеки: оживший ужас Ника перед собаками.