– Заткнись, – произнес он, и его напряженный голос заставил меня замолчать.
Я последовала его не слишком вежливому указанию, пробираясь между столами, а потом через дверь в кухню, но мысли неслись галопом. У нас за спиной вампиры снова вернулись к уборке, обмениваясь мнениями и не обращая внимания на Сэмюэла.
Я не могла не заметить, что у меня в кухне, хотя она и меньше, чем у Пискари, порядка больше. Кист подвел меня к металлической учрежденческого вида пожарной двери, открыл ее и щелкнул выключателем. За дверью открылась небольшая комната с дубовым полом. Серебристые дверцы лифта утоплены в стене, другую стену почти полностью занимал широкий вход винтовой лестницы, ведущей вниз. Очень элегантная лестница, и скромный канделябр над ней тихо позванивал в восходящем прохладном потоке. На противоположной стене громко тикали деревянные часы размером со стол.
– Вниз? – спросила я, стараясь не показывать испуга. Если Ник не нашел моей записки, подняться по этой лестнице мне уже не придется.
Пожарная дверь тихо закрылась за нами, и я почувствовала, что давление воздуха изменилось. Восходящий поток ничем не пах, почти пустота как таковая.
– Давай лучше на лифте поедем, – сказал Кист неожиданно спокойным голосом. Вся его осанка изменилась – он сосредоточился на какой-то неизвестной мне мысли.
Дверцы лифта немедленно открылись в ответ на нажатие кнопки, и я вошла. Кист встал вплотную ко мне, дверцы закрылись и у меня неприятно приподнялся желудок, когда лифт медленно поехал вниз. Я тут же перебросила сумку наперед и открыла ее.
– Идиотка! – прошипел Кист.
Я тихо взвизгнула, когда он всем телом прижал меня в угол. Пол подо мной вздрогнул, я застыла, готовая действовать. Зубы Киста были в дюйме от моей кожи, демонский шрам пульсировал – я задержала дыхание. Феромонов здесь было меньше, но легче мне не стало. Играй тут еще «музыка для лифтов», я бы завопила.
– Не будь дурой. Ты что, думаешь, здесь камер наблюдения нет?
Мне стало трудно дышать.
– Отпусти меня.
– Что-то не хочется, любимая, – шепнул он, и от его дыхания жгучее покалывание побежало импульсами от шрама и пульс забился молотом. – Я сейчас проверю, насколько тебя может завести вот этот шрам у тебя на шее… а когда проверю, у тебя в сумочке будет лежать флакон.
Я сжалась, когда он прижался теснее. Запах кожаной одежды и шелка был настойчив и восхитителен. У меня перехватило дыхание, когда Кист носом отодвинул мне волосы, чтобы не мешали.
– Это египетская жидкость для бальзамирования, – сказал он, и я напряглась от его губ, скользящих у меня на шее при произнесении этих слов. Я не смела шевельнуться, и будь я честной, я бы призналась, что и не хотела – щекочущие ниточки предвкушения расходились по телу от шрама. – Брызни ему в глаза, и на время ты его отключишь.