– Давайте, Мери. – Его голос был заглушен платком, прижатым ко рту.

Пронзительный крик Сары прорвался через кляп. Хопкинс невольно отшатнулся, ужаснувшись тому, сколько боли было в этом звуке. Он вздрогнул и быстро выставил вперед руку, когда Мери уже собиралась во второй раз воткнуть свою ужасную иголку в Сарину грудь.

– Постой. – Он глубоко, с хрипом втянул в себя воздух. – Чтобы прекратить это, Сара, тебе достаточно просто признаться. Мери, вытащи у нее кляп.

Как только они вытащили кляп, Сару стало тошнить, она не могла вымолвить ни слова, и Хопкинс подал ей стакан вина. Осторожно, почти бережно, он поднес его к губам Сары, стараясь не коснуться ее груди. Ярко-красная кровь лилась по смятым складкам белого батиста ночной сорочки.

– Итак, Сара, ты признаешься?

– О да, признаюсь! – с трудом проговорила она. – Я служу господину Люциферу! – выпалила Сара Хопкинсу в лицо. – Ты сам отдал меня ему в руки, мастер Хопкинс, и с его благословения я призываю на твою голову все проклятия ада! Ты умрешь в агонии, с тобой произойдет то же, что ты сделал со мной. Если ты меня повесишь – тем лучше! Так будет еще вернее: я отправлю твою душу в пучину ада своими собственными руками!

96

96

Воскресенье, 1 ноября

Джейн Гуд, жена доктора Гуда, подъезжала на велосипеде к дому священника почти каждое воскресенье по утрам, около десяти часов, с тех пор как Майк получил приход в Маннингтри. К тому времени он уже возвращался, отслужив литургию. Проницательная, по-матерински заботливая женщина, она понимала, что Майк нуждается в человеке, с которым мог бы иногда поговорить. Майк был очень одинок, хотя он скорее бы умер, нежели признал бы это.

– Майк, это Джейн! – позвала она.

Ответа не последовало. Она открыла дверь, прошла в кухню и положила на стол бумажный пакет с круассанами и журналами. Рядом с раковиной вверх дном стояло и сохло на подставке несколько чайных чашек. Должно быть, вчера вечером у него была какая-то встреча.

– Майк, ты дома?

Даже если у Майка не было ранней службы, он обычно редко спал так подолгу: от природы он был жаворонком.

– Майк? – позвала она, на этот раз погромче. В царившей вокруг тишине было что-то настораживающее.

Слегка удивленная, Джейн стала осторожно подниматься по лестнице. Она не знала, где его спальня, но только одна из дверей, выходивших на площадку, была закрыта. Прочие комнаты за приоткрытыми дверями явно пустовали.

– Майк? – Джейн подошла к закрытой двери и постучала. Ответа не последовало. Она поколебалась, но чувство беспокойства усилилось. – Майк!