— У некоторых людей, Пеннел, — сказал Бартон, снова обращаясь к своему служащему, — у некоторых людей целая куча свободного времени и склонность сочувствовать животным. Тогда как остальные слишком заняты работой.

— Ваши лилипуты…

— Блефускуанцы, сэр.

— Ваши маленькие люди, сэр, как и люди-гиганты, вряд ли являются животными.

— Да? А вы сами когда-нибудь работали с ними, мистер Бейтс?

— Я посвятил много лет этому вопросу.

— Я спрашиваю о другом, вы работали с ними? Нет, конечно нет! Эти карлики — злобные твари, и злоба у них в крови. А великаны — они вообще представляют собой реальную угрозу для общественного блага.

— Количество убийств бробдингнежцев выросло до ужасающего размера.

— Убийств? Использование этого слова предполагает лишение жизни человека, не правда ли?

— А разве бробдингнежцы не созданы по образу и подобию Господа, сэр? Так же, как вы и я? Так же, как и лилипуты?

— Таким образом, — широко ухмыльнувшись, сказал Бар-тон, — в основе вашего недружелюбия лежит религия, а?

— Наш народ был бы сильнее, — проговорил Бейтс, стараясь избежать высокопарного тона, — если бы мы охотнее следовали Божьим заповедям, сэр. Или вы атеист?

— Нет, нет.

— Разрешите вас спросить, мистер Бартон: ваши рабочие-блефускуанцы — они белые или чернокожие?

— Что же это за вопрос, сэр? Вы же только что их разглядывали в мастерской. Вы знаете ответ на свой вопрос.

— Так вот, их кожа такая же белая, как и моя, — сказал Бейтс, — а Библия на этот счет не допускает превратного толкования. Господь предназначил некоторым из своего стада быть рабами и пометил их — дал им черную кожу; это потомки Хама, сэр. В мире достаточно чернокожих, чтобы занять все места, предназначенные для рабов. Поэтому обращать в рабство или убивать кого-то из Его высших созданий — это насмешка над Господом.

— Я не убиваю своих рабочих, сэр, — сказал Бартон.