Даже теперь я хотел бы, чтобы Поли просто-напросто заболел, чтобы он лежал в постели, а все мы, даже младшая сестра Линдси, которая в ту пору еще только училась ходить, обступили бы его постель. Мы бы говорили Поли, как его любим. Мы могли бы стоять рядом с ним все вместе. Мы могли бы молиться Богу. А когда бы он испустил последний вздох, мы со слезами горечи кинулись бы в объятия друг другу, пытаясь хоть как-то утешить и найти утешение.

Мы успели бы как-то себя к этому подготовить, и хотя ожидание неизбежного — ужасная пытка, но неожиданность несчастного случая куда более жестока к оставшимся в живых.

На следующий день мама сказала, что ей очень жаль, что она не это имела в виду, отец сказал то же самое, что она действительно не хотела такое говорить, но я им больше не верил, ни одному их слову. Невозможно смотреть в лицо матери, заплаканное, испуганное, в глаза, полные безграничного горя, и знать, что-то, что она говорит неправильно, это самые необдуманные и злые слова, которые я когда-либо от нее слышал.

И что вы, по-твоему, делали там наверху, ответь мне, вам там нечего делать! Да ты просто взял и избавился от него!

Когда она прокричала мне это, я был уверен, что все обстояло совсем не так, но через какое-то время я уже был готов согласиться с ней.

Все случилось, потому что наступила весна наконец и насовсем, и нам больше не нужно было носить тяжеленные пальто. И еще мы соскучились по деревьям. Теперь у нас не было деревьев. Но зато у нас были крыши.

Мы вскарабкались по пожарной лестнице на крышу нашего дома, что довольно долго было для нас большим искушением, но ледяные зимние ветра не позволяли осуществить мечту. Теперь же теплый весенний ветерок, казалось, сам подталкивал нас к этому. По обыкновению мы взяли с собой мяч.

Сначала мы осматривали с нашей черной смоляной горы местные достопримечательности, оглядывали все стороны света. Мы видели дома, о существовании которых никогда и не догадывались, и людей, на которых смело могли бы плюнуть. Я был королем, а Поли принцем, и мир стелился у наших ног.

Дома и на улице, на траве и на асфальте — мы с Поли постоянно играли в мяч: очко за попадание, ноль за пропущенный мяч, теряешь очко, если твой мяч поймает противник. Я обычно первым, изо всех сил запускал мяч прямо в Поли. Имел право, я же все-таки был старшим братом.

После очередного броска я ударился коленом о какую-то дурацкую трубу, а когда повернулся к Поли, его на крыше не оказалось. Он исчез с места, на котором стоял всего пару секунд назад, и первое, о чем я подумал, была школа. Мы тогда изучали птиц. Все выглядело так, ^будто кондор скользнул вниз и унес моего брата, а я и не заметил. Первые мгновения я в это даже поверил. Так все в общем-то и было, если не считать того, что затем кондор его уронил.