Один из обитателей ямы был рядом с ним, и глаза его ярко горели.

В это время наверху Джек пробовал открыть дверь, за которой укрылся Лавелль. Она была заперта, но замок не отличался особой сложностью. Просто защелка. Кто же ставит в доме мощные, хитроумные замки?

Джек закричал:

— Лавелль, ты там?

Молчание.

— Открывай, не имеет смысла прятаться!

За дверью послышался звон разбитого стекла: похоже, он решил смыться через окно.

— Черт! — ругнулся Джек.

Он отошел немного назад и сильно ударил по двери подошвой ботинка. Но замок устоял. Ему пришлось грохнуть по двери четыре раза, прежде чем она распахнулась.

Он включил свет. Обычная спальня. Никаких следов Лавелля.

Одно окно выбито, занавески полощутся на холодном ветру. Джек проверил шкаф, чтобы быть уверенным, что Лавелль не выстрелит ему в спину. В шкафу никого не было.

Он подошел к окну и в полосе света, падавшем из окна спальни, увидел следы на крыше веранды. Они вели к краю крыши. Видимо, оттуда Лавелль спрыгнул вниз, во двор.

Джек протиснулся сквозь окно, цепляясь плащом за осколки стекла, и вылез на крышу веранды.

Уже не меньше восьмидесяти гоблинов окружили ограду алтаря. Позади них по проходу двигалось пополнение.

Отец Валоцкий молился, опустившись на колени, но, насколько видела Ребекка, молитвы эти не оказывали на гоблинов никакого видимого действия.

Более того, твари уже не были такими вялыми, они размахивали хвостами, крутили уродливыми головами, черные язычки их двигались быстрее. Плохой признак.

Ребекка подумала, что таким количеством они создали нечто вроде критической массы, преодолевающей действие добра, сконцентрированного в соборе. Теперь они могут напасть на свои жертвы. Появление каждого нового гоблина увеличивало дьявольскую энергию, и если баланс сил нарушится...

Один из гоблинов зашипел. До сих пор они молчали. Но теперь один из них зашипел. Тут же к нему присоединился другой, затем еще трое... Вскоре яростно шипели все твари.

Еще один плохой признак.

Карвер Хэмптон.