Взглянула на него и Марго.

Летучие мыши, блудницы, мастурбирующие крестами во влагалище, зооптерогомочудовища, огромные головы на худосочных шеях, люди на неустойчивых маленьких ногах, люди с выросшими на черепах шипами, высунутые жалоподобные языки — все было: высохшая почерневшая кровь.

Запах крови возбуждал толпу, словно стаю хищников, и Марго поймала себя на том, что вожделение захватывает и ее, и становится все более неуправляемым. Вино и тарталетки. Пластиковые стаканчики. Незнакомые лица. Глубокомысленные реплики. Сжатые бантиком губы. Очки. Тени на глазах. Помада. Галстуки, запонки, часы, сигареты, сумочки. Ногти, перстни, браслеты. А Сержу Наполи уже параллельно — и его тело лежит на холодном цинковом поддоне в каком-нибудь морге параллельно земле.

А его душа? Вращается ли она, подобно Луне вокруг покинутой Земли? Или устремилась перпендикулярно ей — независимая от изгибов пространства невесомая золотистая душа. Катится ли она по кривизне Энштейна или ее толкает Ньютонов эфир? Или она превратилась в бесконечную волну нейтрино? Легка ли она? Или она тяжела и непрозрачна, и от того ее повлекло внутрь Земли в кипящий котел магмы, чтобы перевариться там, в горниле, и, очистившись, сорваться россыпью кварков с электронных орбит?

Марго смотрела и смотрела на работы Наполи, и все больше понимала — кровью рисовал другой человек. Этот человек почти не умел рисовать. Его движения были прерывисты и неаккуратны. Каков бы ни был мир Сержа Наполи, это он проступал в его красках, пластике и фактурах. Этот мир, ведомый смурному художнику, был реален перед его глазами. И на гравюрах Наполи лишь пытался воссоздать образ этого мира. Тогда как глаза того, кто рисовал кровью, были пусты и слепы. Его кисть не очерчивала живых черт сущего. Она испуганно оглянулась, следя за Андрэ. Тот, как ни в чем не бывало, щелкал аппаратом, возникая в разных углах зала.

— Это кто угодно, только не Серж Наполи, — сказала Марго по-русски.

И вздрогнула — кто-то прикоснулся к спине. Марго медленно оглянулась.

— Испугалась? — горячо шепнул над ухом Андрэ.

— Фу… — выдохнула она с облегчением и накинулась. — Как же так получилось, что это Серж Наполи? Скажи, он и вправду погиб? Или это пиарный ход? Я не удивлюсь, если узнаю, что он где-то в Альпах потягивает пивко. Хотя — нет! — возразила она сама себе, вспомнив знак над головой Наполи. — Он умер.

Андрэ приблизился еще сильнее, и Марго почувствовала, что рука репортера проявляет к ее бедру недвусмысленный интерес. Марго уже чувствовала огонь исходящий от его чресел. С чего бы?