Лаура достала мобильный и набрала его номер – никто не ответил. Тогда она посмотрела на часы – пятнадцать минут седьмого, вечер только начинался. Если ей удастся разыскать его и привезти сюда… Куда, черт возьми, он мог подеваться?

В памяти вновь возникла их последняя встреча: «Есть еще одна вещь, которую ты должна знать. Ты когда-нибудь слышала о фирме, специализирующейся на создании психологических портретов преступников, под названием «Эффективные технические решения»? Она находится на Западной Двенадцатой улице, директор – некий Эли Глинн. В последние месяцы я проводил там много времени – вроде как подрабатывал…»

Шанс ничтожный, но все же лучше, чем ничего. И уж конечно, лучше, чем стоять здесь просто так, ничего не делая. Если повезет, она успеет обернуться минут за сорок.

Лаура снова достала рацию:

– Лейтенант Голт?

– Так точно.

– Я ненадолго отъеду. Вы остаетесь за главного.

– Могу я спросить…

– Мне нужно кое с кем побеседовать. Если случится что-нибудь – хоть что-нибудь – необычное, прекращайте это мероприятие под мою ответственность. Вам понятно?

– Да, капитан.

Лаура сунула рацию в карман и быстро вышла из зала.

Глава 49

Глава 49

Пендергаст неподвижно стоял в маленьком кабинете, прижавшись спиной к двери, и разглядывал его богатое убранство: кушетку, накрытую персидским ковром, африканские маски, боковой столик, книжные полки, причудливые предметы искусства.

Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Потом огромным усилием воли заставил себя сдвинуться с места и подойти к кушетке. Медленно улегся на нее, скрестил руки на груди и закрыл глаза.

За годы работы в полиции Пендергасту не раз приходилось оказываться в трудных и опасных ситуациях. Но ни одна из них не могла сравниться с тем, через что ему предстояло пройти здесь, в этой маленькой комнате.

Он начал с серии простых физических упражнений – замедлил дыхание и сердечный ритм. Потом заблокировал все внешние раздражители – гул системы отопления, едва уловимый запах полироля, упругую мягкость кушетки под собственным телом и даже ощущение самого тела.

Наконец, когда его дыхание стало едва различимым, а частота пульса снизилась почти до сорока ударов в минуту, перед его мысленным взором появилась шахматная доска. Он провел руками по старым облупившимся фигурам, передвинул белую пешку. Черная пешка сделала ответный ход. Игра продолжалась несколько минут и завершилась патом. Началась новая игра, но и она закончилась точно так же. Последовала еще одна игра, за ней другая, но ни одна не давала ожидаемого результата.