Диоген посмотрел на пулевые отверстия. Похоже, ей удалось достать среднекалиберный полуавтоматический пистолет – судя по звуку, это скорее всего был «глок», – а также освоить по крайней мере основы стрельбы.

Новый, гораздо более сильный порыв распахнул дверь, и она ударилась о стену, а потом с громким скрипом начала закрываться. Осторожно приблизившись, Диоген одним резким движением захлопнул ее и, сев, быстро задвинул засов. Едва он успел откатиться в сторону, как снова раздался выстрел. На этот раз пуля прошла всего в паре дюймов от его уха, и несколько острых щепок впились в шею.

Диоген, лежа на полу, тяжело дышал. Он понимал, что, запершись в доме, сделал свое положение заведомо проигрышным. Он не видел, что происходит снаружи, не знал, откуда она появится в следующее мгновение. Конечно, дом укреплен и в него не так-то легко проникнуть, но все же это не подземный бункер. В свое время Диоген счел неразумным привлекать излишнее внимание местных жителей чрезмерными мерами предосторожности, и вот результат: выстрелом из пистолета можно сбить любой замок на любом окне или двери. Нет, лучше сразиться с ней за стенами виллы, где он сможет с выгодой для себя использовать свое физическое превосходство, свое непревзойденное умение стрелять и отличное знание местности.

В деревне наверняка слышали стрельбу. Местные жители вызовут полицию, а это совсем ни к чему. Но с другой стороны, ветер дует с моря, и громкий шелест листвы фиговых и оливковых деревьев вполне мог заглушить выстрелы. Не говоря уже о непрерывном рокоте проснувшегося вулкана. Вполне возможно, что за всеми этими звуками никто не обратил внимания на выстрелы. А что касается полиции, то в зимнее время органы правопорядка на острове были представлены единственным карабинером, коротавшим вечера за карточной игрой в баре у Фикогранде.

Диоген задрожал от вновь охватившей его ярости. Она проникла в его дом, его убежище, его последнее пристанище. По правде говоря, у него не было другого укрытия, как не было и возможности еще раз сменить имя. Изгнанный отсюда, он будет обречен на вечные скитания, будет жить, как бездомный пес. Даже если ему удастся незаметно улизнуть, пройдут годы, прежде чем он почувствует себя в безопасности, обретет новое имя. Нет, он должен покончить с этим раз и навсегда.

Три выстрела прозвучали один за другим, и Диоген услышал, как ставня на кухонном окне распахнулась и с оглушительным стуком ударилась о стену. Он вскочил и, пригнувшись, бросился к невысокому каменному простенку, отделяющему кухню от столовой. Ветер, завывая, врывался в открытое окно.