— Убери его отсюда! — заорала я.
Ал улыбнулся шире, шагнул к нам.
Времени не было. Я бросилась вперед, предплечьями на мостовую, пальцы проехались по белой разметке баскетбольной площадки, остальная часть веса пришлась на пальцы ног.
— Rhombus! — крикнула я.
Слезы выступили от боли, когда щебень полоснул по мягкой части рук, но я ощутила желанное падение уровня силы во мне, и из земли взмыла янтарная волна безвременья, смыкаясь над нашими головами куполом.
Все болело. Я медленно поднялась, стоя коленями на мостовой, отряхнула ладони и выше от песка. Черт, пропал подарок Кери. Первым делом я посмотрела на Ала — у него был слегка оскорбленный вид, потом на Квена и Трента. Они были под защитой моего круга, внутри.
Старший эльф напрягся, явно недовольный тем, что попал внутрь моего пузыря — пусть даже такого просторного. С суровым лицом он разглядывал черные мазки демонской копоти, ползущие по нашей янтарного оттенка оболочке. Они особенно мерзко выглядели при солнце, и Квен, поскольку хорошо владел магией лей-линий, понимал: чернота — это отражение того, что сделала я со своей душой, а единственный способ такое сделать — играть с магией демонов.
Разозлившись, я подалась назад, все еще оттирая грязь с рук.
— Я это получила, когда плела демонское проклятие для спасения жизни моего бойфренда, — объяснила я, — И никого не убивала. Никому не причиняла вреда.
Лицо у Квена было бесстрастно.
— Только себе самой, — сказал он,
— Ага, знаю.
Трент переступил на месте:
— Это не Ли! — шепнул он, и лицо его посерело.
Дженкс сел ко мне на плечо — взлетел, когда я хлопнулась
на землю.
— О господи, да этот тип тупее, чем Тинкино дилдо! Я разве не сказал, что это не он? Или у меня губы не шевелились и никто не слышал? Я коротышка, но не слепой!
Ал улыбнулся, восстановив прежний апломб. Трент отступил под защиту Квена, подальше и от меня, и от Ала. В ту ночь, когда Ал напал на меня, он и Трента как следует пожевал, и у эльфа были основания бояться. Но сейчас солнце в небе.