— Такой же разговор у меня был в Макино с Айви насчет
тебя. Все у нее будет в порядке.
Я снова глянула на часы.
— А если нет, то я его убью,
— Не убьешь, — ответил мне Дженкс, и я глянула на него.
Да, не убью. Пискари охраняет Айви от хищников. Когда она приедет домой, я ей сделаю какао, буду слушать, как она плачет, и на этот раз, черт меня побери, я ее буду обнимать и говорить, что все будет хорошо.
У меня все плыло перед глазами, и от дверного звонка я вздрогнула.
— Вот он, — сказала я, и кресло скрипнуло по полу, когда я встала и подтянула пояс джинсов,
У Дженкса приглушенно загудели крылья. Я схватила телефон и бросила его в сумку, подумала о Пискари и бросила туда же пейнтбольный пистолет. Потом подумала о Тренте и добавила туда же фокус. Проверила, не смазала ли лак на ногтях, сунула банку под мышку и сгребла помидор.
— Дженкс, готов? — спросила я с деланной бодростью.
— Готов, — ответил он и крикнул: — Джан!
Серьезно настроенный юный пикси появился так быстро, что можно было ручаться: он ждал на водосточной трубе у окна.
— Присматривай за матерью, — наказал ему Дженкс. — Моим телефоном пользоваться — знаешь как?
— Да, отец, — ответил восьмилетний сын, и Дженкс положил ему руку на плечо.
— Если надо будет со мной связаться, звони миз Морган. Не ищи меня, звони по телефону. Это ясно?
— Да, отец.
На этот раз в ответе послышалось сильное недовольство, и я улыбнулась, хотя внутренне обмерла. В ближайшие годы на Джана ляжет куда более серьезная ответственность — занять место отца.