– Они с мужем сейчас не в Столице. Только в четверг приезжают.

– А ключи от квартиры у тебя есть?

– Нет, я вообще без ничего, – и Вера заплакала с новой силой.

– Лап, ну нельзя же столько реветь! – Я тут же вспомнил, сколько раз сам плакал за последние дни, и уже более мягким тоном добавил: – Ничего ведь страшного еще не случилось.

От моего «еще» Вера зарыдала еще надрывистей, а я стал наблюдать за ее колышущейся грудью. Вид подрагивающих сисек тут же вызвал у меня ассоциацию с батонами, и я с новой силой захотел есть.

– Так, давай двигаться отсюда. Нам нужно что-то поесть и решить, где мы будем ночевать. И. слушай! – От моего вскрика девушка даже перестала плакать. – А давай позвоним твоему жениху. У него же есть ключи от квартиры?

– Он у мамы.

Меня это стало уже выводить из себя.

– Так, а мама его, понятное дело, не в Столице живет, а где-то в Кацапетовке?

– Ни в какой не Кацапетовке, а в Куличах.

– О, ну это все меняет. Куличи – это, конечно, не Кацапетовка.

Я стал думать, что делать дальше, уже выкинув из головы Верину квартиру. Может, поехать сейчас в Васильков? Чего время терять…

– На первом этаже, – перебила мои мысли Вера.

– Что на первом этаже?

– Квартира на первом этаже. Можно через балкон попробовать попасть внутрь.

Отлично, меня еще только за взлом квартир милиция не искала.

– Ну, давай попробуем. Потопали.

Ехать в Академгородок на маршрутке или другом общественном транспорте не позволяли несколько причин: во-первых, я был в розыске, во-вторых, помимо милиции нас активно искали гулу (скорее, меня, но Вере от этого было точно не легче), и в-третьих, моя одежда перебивала с лихвой оба предыдущих пункта. Поэтому прямо в парке мы нашли «грача» (в такси садиться тоже не хотелось, я подозревал, что мои приметы будут вскоре известны милиции) и поехали по названному адресу: бульвар Академика Вернадского, 5. Сегодня восемнадцатое. 18+5=23. Все в порядке.