– Но как можно не знать своего имени?! – голос кассирши стал таким же грубым, как у соседки из общежития. – Я не понимаю, как можно не знать своего имени?!

– Не кричи, он все равно тебя не слышит, – второй голос принадлежал Алисе, вернее, Анилегне.

Я лежал на какой-то жесткой койке с привязанными руками и ногами. Похоже, это был операционный стол или медицинская тележка. Моя левая нога сильно затекла, я все время чувствовал неприятное покалывание в бедре. Прищурившись, я попытался определить, где именно я нахожусь. Помещение было похоже на бойлерную или заброшенную котельную, по крайней мере, кругом было много труб. Слева от себя по звуку я определил присутствие Анилегны и соседки. Краем глаза я увидел возле них угол большого стола, другую часть комнаты я рассмотреть не смог, боясь пошевелить головой и таким образом дать понять, что я уже пришел в сознание.

– Нужно начинать омовение, – это был раздраженный голос соседки.

– Дмитрий, похоже, упрямство и тупость будут тебя преследовать всегда, кем бы ты ни был. Я еще раз тебе повторяю, мы не можем начать омовение, потому что его зовут не Виктор.

– Да я с ним в школе учился, как же не Виктор?!

– Его крестили под другим именем.

– Ну так давай заставим его назвать!

– Он его не знает или совершенно не помнит.

– Да как можно не знать или не помнить своего имени?! – соседка раздражалась все больше.

– Твои истерики, Дмитрий, ничего не изменят. Притом, мне кажется, что наш друг, будем его называть пока Витя, уже пришел в себя и с интересом слушает наш разговор, – с этими словами Анилегна подошла ко мне и вплотную нагнулась к моему лицу. Как ты, собака, заметила? Я сразу зажмурился, чем еще больше выдал себя.

– Не жмурься, Витенька. – И, как бы отвечая на мой незаданный вслух вопрос, добавила: – Надо было дышать не так ровно, может быть, еще чуть дольше послушал бы нас.

Тут же с другой стороны надо мной наклонилась соседки и злобно произнесла:

– Ну что, сучонок, имя будешь называть или яйца будем резать?

– А ты, лопух, потом без яиц собираешься во мне жить?

Тут же я получил удар кулаком по уху, но все равно остался доволен своей колкостью. Да и удар был не сильный, видимо, до тупого Обухова дошло, что не следует калечить свое потенциальное тело.

– Тебе, Витенька, повезло, пытать тебя никто не будет. Если ты во сне не смог сказать своего имени, значит, ты его действительно не знаешь или забыл, не придав при крещении этому большого значения. Но есть, Витенька, люди, которые знают твое крестное имя и которые вряд ли смогут выдержать боль, – Анилегна ласково улыбнулась.