– Последний, апрельский. Я храню его отдельно от всех остальных газет.

– В этом номере было опубликовано стихотворение девочки Н.Н.?

После непродолжительного молчания я услышал:

– Мой адрес – улица Гурвича, дом два, квартира три. Приходите. – И тут же в ухо полились короткие гудки.

Дом 2, квартира 3 – вместе 23. Через пятнадцать минут я подходил к улице Гурвича. Вообще, где какая улица находится в Г., я толком не знал, вернее, не мог сказать название конкретной улицы. В самом городке, как и в сотнях ему подобных, обычно несколько центральных улиц. Так же было и в Г. Главная улица – 1 Мая, ее пересекают Карла Маркса и Ленина. Все остальные места идентифицировались по базарному принципу – «возле автовокзала», «возле спиртзавода» и т. д. Помимо этих трех улиц я знал названия еще только двух: Матросова (как-то директор во время практики послал меня с запиской на эту улицу, вот и запомнилось) и как раз – Гурвича. Когда мы с мамой вместе крестились, поп жил именно на Гурвича, которая как раз и прилегает к церкви.

Улица Гурвича находилась относительно в центре, была относительно широкой и относительно недлинной. «Относительно в центре» потому, что все административные здания в Г. разбросаны где попало, и определить, где именно в этом городишке находится центр, практически невозможно. «Относительно широкой» потому, что недавно на ней вырубили все деревья, и она скорее казалась шире остальных улиц городка, чем являлась на самом деле. А «относительно недлинной» потому, что она была исключительно прямой и если по ней идти, то расстояние кажется не таким большим, как, скажем, если идешь по такой же, но извилистой улочке. На другом конце улицы виднелась на сей раз уже безотносительно большая церковь, потому что других церквей в Г. попросту не было.

На большом белом доме я разглядел номер «2» и подошел к калитке. Тут же на меня из кустов кинулась огромная черная собака. Она была без привязи, и я отошел от калитки, боясь, как бы эта псина не пролезла через какую-то щель на улицу.

– Аделаида, фу! – из-за угла дома я услышал знакомый голос, а еще через секунду увидел тощего старика в протертом сером костюме, служившем для него скорее робой, чем выходной одеждой. – А вы оказывается действительно курсант. Здравствуйте, молодой человек!

– Добрый день, Владлен Григорьевич. Злой у вас пес.

– А она у меня кидается только на злых людей.

Мне стало неприятно от этих слов. Не то чтобы я себя считал большим добряком, скорее даже наоборот, но всегда неприятно, когда подобное говорят тебе прямо в лицо. А тут еще и собака, как бешеная, рвалась ко мне, норовя перепрыгнуть через калитку.