В этот момент я услышал цоканье каблуков по лестничной площадке и следом оглушительный звонок в квартиру:

– Сына, ты уже вернулся? – это был голос моей мамы!

Глава 58 О ЛЮБВИ

Глава 58

О ЛЮБВИ

22 апреля. Суббота

Впервые в жизни я испугался голоса своей мамы. Самого любимого, самого близкого человека на земле я теперь жутко боялся. Может, в нее как и в Алису, тоже переселился гулу, а может., а может, она и не была никогда моей мамой?

В пустой квартире спрятаться было негде, да и невозможно, когда вошедшему известно, что в ней уже кто-то есть. Я выбежал из кухни в большую комнату и открыл балкон. Меня сразу удивило, что детей во дворе уже не было, кругом стояла тягучая тишина.

В этот момент снова раздался звонок в дверь и я опять услышал голос мамы:

– Сына, открывай! У меня руки от тяжести ломятся.

Я чуть не заплакал от нахлынувшего на меня воспоминания. Так часто возвращалась мама с работы с полными сумками продуктов и кричала, чтобы я поскорее открыл ей дверь. Но это было почти двадцать лет назад!

Я перегнулся через балкон. Второй этаж в доме был очень низким и, если бы не израненная нога, можно было бы смело прыгать вниз на землю (именно на землю, асфальтовая дорожка начиналась чуть дальше). Я залез на перила, но спрыгнул не на землю, а на козырек над входной дверью подъезда, залитый битумом. Он располагался чуть ниже уровня балкона, и прыгать отсюда было безопасней, насколько безопасно вообще прыгать с пока-леченой ногой. Я подошел к краю и уже приготовился к прыжку (лучше прыгать сначала на здоровую ногу, а затем уже соприкоснуться с землей раненой; ага, и сломать еще и здоровую), но тут же в голову взбрела еще одна мысль. Вылезти через окошко обратно в подъезд и по лестнице спуститься на улицу. Мама, или кто бы там ни стоял, находится сейчас в маленьком коридорчике за дверью, и если я быстро открою окошко (и главное – тихо), у меня получится сохранить здоровой вторую ногу. Я подошел к окошку и прислушался – в подъезде было тихо. Отперев ржавый шпингалет и упершись ладонями в стекло, я надавил на окно, и оно тихо отворилось. Теперь быстро.

– Вот ты где! – из окна подъезда высунулась костлявая рука в красном рукаве и схватила меня за ворот.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – так дико я не орал еще никогда, пожалуй, даже женщина в красном платье опешила.