Он горестно махнул на них рукой и, сгорбившись, отвернулся. Виталий усмехнулся и перевел его жест:

— Мы в восхищении!

* * *

Вначале компания как-то сама собой разделилась на две группы. Девушки облюбовали себе диванчик в нише за золотистой занавесью, уставили столик фруктами, бутылками шампанского и вина и беззаботно болтали о разных пустяках, изредка поглядывая в сторону мужчин, которые, слегка ошарашенные столь парадным и величественным выходом, пока не предпринимали никаких действий. Только Петр, прихватив с собой бутылку распробованного виски сразу же присоединился к девической компании, без труда подключившись к разговору и чувствуя себя совершенно свободно — скорее всего потому, что в данный момент выпивка волновала его несравненно больше, чем женские прелести. Разговор был легким, сидеть тут было приятно, поглядывать вокруг тоже, остальное было неважно. С мужиками следовало бы поговорить о работе, о чем-то серьезном или о женщинах, а этого ему не хотелось. Ему хотелось отдыхать.

Олег, собрав вокруг себя остальных возле оружейной стены, травил скабрезные анекдоты, и вся компания то и дело разражалась оглушительным хохотом, отчего звякало оружие и бутылки на столе. То и дело кто-нибудь поглядывал в сторону ниши, завидуя Петру, расположившемуся там с такой непринужденностью, но пока никак не решаясь последовать его примеру. Только Алексей с бокалом в одной руке и дымящейся сигаретой в другой бродил из одной компании в другую, курсируя между нишей и дальним концом залы, как рейсовый катер. И там и там было занятно, поэтому он нигде не оставался насовсем, но не только поэтому, а еще потому, что ему казалось, что через какое-то время все начинают на него неприязненно поглядывать и сбавлять голос, чтобы он ничего не услышал. И чем больше он пил, тем острее становилось это чувство.

Алексей скромно пристраивался возле стеночки в нише и слушал, не пытаясь вставлять какие-то фразы в разговор.

— … на «Роман с камнем» я ходила раз четырнадцать, на обе части «Крокодила Данди» — раз двадцать, а уж на «Человека из Рио» с Бельмондо…даже не могу сказать, сколько… Начальная школа…

— А деньги-то где брала?

— Так бутылки сдавали. Молочные — молоко, кефир… Сметанные баночки, опять же…

— Молоко сорок две копейки тогда стоило…

— … а кефир был с зеленой крышечкой. А нежирный — с полосатой зеленой. А ряженка — с малиновой.

— … молоко с белой. И сметана…

— …хлеб двадцать копеек стоил…

— Такие очереди были за молоком. С утра становились. А яиц было не достать. И мяса. Вечно приходишь, а на витрине только какие-то жуткие кости вековой давности…