Алина уронила руки и посмотрела на него, в душе благодарная за то, что Виталий произнес то, что она сама не решалась.

— Она никогда не пробовала шабли, но была уверена, что пьет его чуть ли не каждый день? — продолжил Виталий, оглядывая остальных. — Так получается?! Она представила не только сухое вино сладким и создала его здесь, она представила даже саму себя?!

— Что?! — потрясенно выдохнула Марина, вспомнив уродливый призрак, взглянувший на нее из зеркала ванной и тут же скрывшийся за туманной дымкой… а потом снова было только ее лицо. Ее прекрасное лицо.

Жора опустился на маленький хрупкий стулик и сгорбился, уперевшись локтями в стол.

— Только она? — глухо спросил Алексей, не поворачивая головы. Он смотрел на свои пальцы. Пальцы дрожали.

— А ты сидел что ли?

— Пусти ее, гад, пусти!..

…да, Гамара, влип ты капитально!..

…почему рыжая так его беспокоит… почему иногда, когда он смотрит на нее, его охватывает такое странное ощущение… такое воровское ощущение… как отдаленная угроза наказания за что-то?..

Кристина, обхватив себя руками, упорно гнала из головы пустое кресло, провернувшееся в зеркале, — кресло без нее. Это ничего не значило, во всем виноват марафет!..

Ты певица?

Ты Кристина?

Ты?..

Олег медленно отвернулся, потирая ладонью лоб. В голову почему-то, совсем некстати полезли мысли о собственной автомастерской… собственной, собственной

…как там она сейчас, все ли в порядке, в кои то веки вырвался, а то вкалывает с утра до вечера…

Чего это он вкалывает с утра до вечера?!

… в таком возрасте и до сих пор…

Чего-чего?!

— Марина, где находится твой салон красоты? — резко спросила Алина, и Рощина затравленно посмотрела на нее.

— «Геба».