В третьей от лестничной площадки комнате с такой же скудной обстановкой, как и в комнате Зощука, оказался Семыкин. Юрий в одних брюках, скрестив босые ноги, сидел на полу. Перед ним стояла полная окурков пепельница, из которой выматывалась сизая струйка дыма, и валялись несколько коробков из-под каминных спичек. Прикусив губу, Юрий, не замечающий чужого присутствия, мастерил на полу из спичек некое подобие осадной башни и, казалось, с головой ушел в работу, то и дело что-то бормоча и потирая ладонью грудь, густо заросшую черными волосами. Рядом валялись листы бумаги — чистые все до единого. Пока Роман смотрел на него, Семыкин деловито выпотрошил еще один коробок, взял одну спичку и с хрустом сломал ее. Улыбнулся, уронил обломки на пол и взялся за следующую. Когда он дошел до четвертой, Роман смотреть перестал.

— Черт знает что! — еле слышно пробормотал он. — Теперь дом набит привидениями!

Безяев для личных раздумий облюбовал комнату покомфортней — с диваном, огромным плазменным телевизором и тремя шкафами, до отказа забитыми дисками. Илья, вальяжно развалившись на диване и придвинув к нему незатейливо сервированный столик, пил пиво, закусывая соленой рыбкой, покуривал и смотрел по телевизору «Волшебника Земноморья», то и дело издевательски хихикая. Вид он имел успокаивающе беззаботный и никак не походил на человека, отягощенного муками творчества. Романа Илья заметил сразу же, едва тот заглянул в комнату.

— А, грозный страж! — насмешливо сказал Безяев, протянул руку и снял одну из запотевших бутылок со столешницы. Приглашающе помахал ею в воздухе. — Пиво будешь?

— Не, спасибо, — Роман прислонился к косяку, внимательно оглядывая комнату. — А ты что ж — уже натворил?

— Да так… — неопределенно ответил Илья и сделал жест в сторону окна, потом добавил: — В принципе… А ты чего… Слушай, я тут… Ленка пристала с ножом к горлу — охота, видишь ли ей музыку послушать, только в той комнате, где она обосновалась… В общем, я ей туда часть музыкального центра оттащил — ничего? Потом на место поставлю.

— Да мне-то что? — Роман рассеянно взглянул на экран телевизора. Илья внезапно оживился и сел, разом утратив всю вальяжность.

— Слушай, а этот… он… оно… — некоторое время Безяев барахтался в личных местоимениях, после чего снова перешел на указательные, — это… что-нибудь говорило — как там?.. что там?..

— Нет, — коротко ответил Савицкий, сразу же потеряв интерес к разговору, и Илья чуть подался вперед, вдавив донышко бутылки в диван.

— И ты не спросил?!

От плохо скрываемого возмущения в его голосе Романа снова разобрала злость.