* * *

Оборотень с рычанием оторвался от туши коровы. Красные глаза чудовища горели звериной злобой. На миг в них мелькнул страх — когда этот человек успел подобраться? Но голод и гнев изгнали остатки разума. Чудовище с рычанием припало к туше.

— Ну, давай, давай… — шепнули губы на узком лице высокого, худощавого человека в черном плаще. Левая рука, обернутая тройным слоем толстой кожи, приподнялась на уровень груди.

Зверь бешенно зарычал, отступая перед человеком. Тот шагнул вперед и внезапно метнул в оборотня короткий стилет, выпростав правую руку из-за спины. Чудовище взвизгнуло.

Стилет вонзился точно в грудь монстра, проникнув в тело почти на шесть дюймов. Зверь издал яростный, полный муки вопль и в бешенстве прыгнул вперед. Из пасти капала слюна, глаза горели жаждой убийства, по груди ручьем текла кровь. Охотник встретил чудовище коротким ударом неизвестно откуда возникшего меча. Тело еще не коснулось почвы, а голова с оскаленной пастью уже отлетела в сторону, залив плащ победителя ярко-алой кровью. Оборотень рухнул на землю. Ведьмак спокойно отряхнул одежду. Меч с тихим шелестом оставил следы крови на грубой шерсти чудовища и скрылся в ножнах. Охотник внимательно оглядел местность.

Из видневшейся неподалеку деревеньки к месту охоты мчалась подвода. Ведьмак не спеша двинулся навстречу, забросив ножны за спину. На губах играла полупрезрительная усмешка.

— И это было твое ужасное чудовище? — спросил он первым, когда трое крестьян осадили коней у тела монстра. Один из мужиков почесал в затылке.

— Третью корову завалил, супостат! — он пнул холодеющий труп. — И ведь хитер гад, все ловушки стороной обходил!

— Обычный вервольф. — презрительно ответил охотник. — К тому же, совсем молодой. Да настоящий волк в два раза опаснее!

— Э, ты не скажи… — возразил второй крестьянин. — Вы, нелюди, привыкли с драконами там воевать, али с мантикорами всякими. Для вас и кикимора — не зверь. А для нас и этакий волчонок — чудовище…

Ведьмак запрыгнул в седло привязанного к телеге арабского скакуна.

— Моя работа закончена. — бросил он сухо. — Заплати, и мы в расчете.

Крестьяне переглянулись. Затем первый из говоривших со вздохом полез за пазуху.

— Ты, это, не обессудь… Но сам ведь говорил, зверюга была не из опасных. Мы тут скинулись, кто во что горазд…

— Сколько? — прервал охотник. На лице отражалось презрение.

— Э-э… Двадцать.

Ведьмак сплюнул.

— Думаешь я удивлен? — спросил он хмуро. — Ничуть. Давай деньги.

Мужики проводили черную фигуру долгими взглядами.

— Слушай, а он хоть имя назвал? — спросил один.