– Какую кассиршу?
– Да швейной фабрики! Ах, ведь вы не знаете… Так вот. Дело было так…
– Видимо, вы правы, – подытожил отец Афанасий, выслушав сбивчивый рассказ профессора. – Его работа!
– Но зачем он их оживил? Жертвы свои.
– Возможно, проснулась совесть.
– Но тогда это – благое дело.
– Какое же благое? Ведь они мертвы. Даже дьяволу не под силу вдохнуть жизнь в мертвые тела. Заставить двигаться, как автоматы, – это пожалуйста. Но вернуть назад душу… – Отец Афанасий задумчиво покачал головой. – Маловероятно. Хотя, конечно, возможности Князя Тьмы никому до конца не известны.
– Но мать… Он что же, и ее убил?! Зачем?!
– Мать, похоже, знала о его преступлении. Видимо, Скоков боялся, что она проболтается. Вот он ее и… Скорее всего, он ее не убивал собственноручно, а просто пожелал ее смерти. А поскольку монета автоматически выполняет пожелания, возникающие в подсознании, она и уничтожила эту самую Матрену Лукьяновну.
– Итак, что же дальше? – спросил Севастьянов.
– Дальше?.. Дальше нужно немедленно изъять монету у Скокова, а то он натворит еще больших мерзостей, – заявил отец Афанасий.
– Но просто так он ее не отдаст.
– Просить вовсе не нужно. В этом нет никакой надобности. Проще всего сообщить властям.
– Что ж, так и сделаем, – сказал Севастьянов. – Вот только хорошо ли мы поступаем?
– Скоков – преступник. Он нарушил закон. А преступникам не место на свободе.
– Согласен.
Профессор встал, прошел в прихожую, поднял трубку телефона:
– Тимофей Иванович? Севастьянов говорит. А ведь я вычислил, кто напал на кассира швейной фабрики. Это сделал некий Скоков. Уголовник. Недавно освободился. Сейчас работает в мартеновском цехе. Как узнал? Догадался. Наши сегодняшние изыскания помогли. Так что вы доложите, кому следует. Нет, обо мне упоминать не стоит. Я скромно останусь в стороне. Ну всего хорошего.
– Все! – вернувшись в комнату, сообщил он отцу Афанасию. – Дело сделано. Посмотрим, как поведет себя владелец монеты, когда к нему явится милиция.