– Елена Прекрасная – раз, – «Толик» стал загибать пальцы, – Марья Искусница… Потом э-э… Варвара Краса – длинная коса. Та еще дурища. Целыми днями перед зеркалом сидела да волосы расчесывала. Слова путного, бывало, от нее не дождешься.

– И сколько же всего их было?

– Так сразу и не сочтешь. Десятка два, наверное.

– Какой кошмар!

– Это почему?

– Жены давным-давно поумирали, а ты жив.

– Конституция у них… э-э… несколько другая. Человеческая. А у меня нет.

– А нельзя ли… мне тоже… Стать бессмертной?

– Увы, – сказал Толик. – Не получится. Каждому свое. Уж извини. Есть, правда, один способ, но, боюсь, ты не захочешь его применить.

– Какой, интересно?

– Стать «живым мертвецом».

– Это такой, как те, в подземельях? Извини, не желаю!

– Да уж… Существование у них неприглядно и незавидно. Но…

– Что – но?

– Ничего. Некоторым нравится.

– Не может такого быть!

– Уверяю тебя.

«Снится или не снится? – меланхолично размышляла Бланка. – Наверное, все-таки снится. Не может Толька быть этим… Старичком-боровичком, выдающим себя за Кощея. Ну какой он демон? Ни видимости, ни замашек. Так, длинноволосый, неуверенный в себе юнец. Хотя вести себя с ней стал побойчее. Без гордых взглядов и кривых улыбок. Освоился. А лепет про Рим и многочисленных жен… Что это? Неуклюжая попытка пустить пыль в глаза или еще того хуже – бред сумасшедшего? Но зачем, зачем?! Ах, вырваться бы отсюда поскорее! Но, с другой стороны, богатство. Оно тут, рядом… Стоит только протянуть руку… Нет, не только. Придется взять на себя определенные обязательства. Замужество это… Взаправду или мистификация? Вопросы, вопросы…»

Толик все не уходил, крутился поблизости. То усаживался смотреть телевизор, то доставал из холодильника какую-то снедь и принимался жевать, потом внезапно отбрасывал недоеденный кусок, открывал банку пива, но, сделав пару глотков, больше к ней не притрагивался. Его, похоже, тоже жгла некая невысказанная мысль.

– Так как же, – наконец спросил он, – выйдешь за меня замуж?