Но продолжу свое повествование. К концу девятого часа восьмого дня, проведенного нами на склоне, наверху появилось далекое зарево — еще едва проступавшее в ночи. Так я понял, что мы приблизились к Ночной Земле.

Мы прибавили шагу, и еле заметное сияние обрело силу — превращаясь в далекий свет. А мы все поднимались. На четырнадцатом часу того дня вышли из тьмы, царящей над Склоном и остановились у окончания странной Дороги, По Которой Ходят Безмолвные.

Мне показалось, будто я пришел домой, ноги мои словно ступили на знакомую почву; итак, после далекого пути я вернулся в известные мне края.

И мы направились вверх по Дороге, — до самого края склона, откуда уже были видны чудеса и тайны моей земли. Никогда не забуду того счастья, которое я там испытывал, понимая, сколь великое путешествие совершил, и привел сюда из неведомых краев Мою Единственную. Тем не менее, я не мог не знать, что знакомые мне области мира сулят нам великие испытания и опасности перед концом пути. Тревога овладела моей душой; я видел, сколь слаба и беззащитна Наани перед жуткими Силами Зла и чудовищами, населявшими этот край.

Глубокая тревога завладела мной…

И все же я не мог отвести глаз от сердца Ночной Земли, от своего могучего дома. Великая Пирамида светилась вдали… родная обитель, куда я и не надеялся вернуться.

Положив руки на плечи Деве, я показал ей это чудесное и надежное убежище, которое будет нашим до конца жизни, если только нам удастся добраться до него. И Дева поглядела вдаль — с искренним восхищением и милым счастьем.

Долго смотрела она, а потом вдруг повернулась ко мне, и торопливо обхватив мою шею руками, разразилась счастливыми рыданиями, я прижал ее к себе и дал поплакать, однако Наани скоро утешилась.

После того она принялась разглядывать все вокруг, забросала меня сотней вопросов, выдававших степень ее радости и волнения. И на всю сотню вопросов я дал ответ, а потом показал ей новые несчетные чудеса.

Но из всего, что видела она, ничто не потрясло ее душу более чем жуткий дом, нареченный Обителью Безмолвия. Душа Девы, все существо ее, отвращалось от некого ужаса, обитавшего в этом доме; она даже захотела спрятаться в кустах, возле дороги; и тут лишь я вспомнил, что мы вошли в пределы, над которыми властвовали чудовища Ночной Земли.

И мы сразу спрятались в кустах, образовывавших прерывистые заросли у дороги, а когда я успокоил ее страхи, Дева выглянула из кустов и вновь принялась изучать Землю.

Обитель Безмолвия стояла на невысоком холме, не столь уж далеком, — чуть справа от нас. Тем не менее, вы, конечно, помните те тягучие и страшные часы, которые мне пришлось потратить, чтобы выйти из тени его на своем пути в ту сторону.