«Заткнись».

— Тогда мы, возможно, сможем прийти к договоренности. — И со второй судорогой все след боли исчезли с лица Ли. — Отпусти меня.

Продолжать его удерживать больше не было смысла, хотя Тони не сразу смог убедить в этом свою руку. Хотя кто знал, возможно, ею было просто больно шевелить. Высвободившийся Ли наклонился вперед и набрал пригоршню воды, смывая красные подтеки со рта и подбородка.

— Я бы предпочел оставить кровь. — Тони поймал равновесие, когда Ли сдвинулся с его колен. — Бог знает, кто использовал это место как туалет. — Состояние его мочевого пузыря определенно наводило на такие мысли.

Ничего странного, что Ли — а точнее Каулфилд, — проигнорировал его замечание. Он-то наверняка знал, что плавало в этой воде, и ему было все равно. Это было не его тело. И этот урод взял его напрокат без разрешения.

Тони убрал ноги, когда Ли поднялся. Когда Каулфилд передвинул тело Ли обратно к стене, он попытался найти на полу зеркало.

— Ты так и собираешься там сидеть?

Он нащупал металл и стекло.

— Просто хочу перевести дыхание.

— Ты слабеешь.

— Ничего, мне хватит сил, чтобы надрать тебе задницу, — пробурчал он, отползая обратно к колонне, и, цепляясь за нее, поднялся на ноги. — Так какое соглашение ты предлагаешь? Ну, присоединиться к тебе и все такое.

— Это просто. Ты присоединяешься ко мне, и я отпускаю твоих коллег и объект твоего неестественного желания.

— У него есть имя.

— И что?

Ну да. В принципе, ничего.

— Я присоединюсь к тебе в этой стене? — Целую вечность там перекатываться. Ну как тут устоять.

— Когда ты станешь частью нас, я буду свободен.

— Ты это уже говорил. В смысле, свободен?

— Свободен от этого места. Свободен отправиться куда угодно. Свободен делать что угодно.

— И это включает в себя какие-либо неестественные действия? — Он снова раскрыл зеркальце и потер его о джинсы. Мокрая ткань не особенно помогла улучшить качество отражения.