– Фи, противная тварь! Никогда не видела такой бабочки! – воскликнула Надя.

– А ведь существуют такие бабочки с мертвой головой, и это вовсе не редкость, – заметила Ростовская.

– Знаю, что есть, но эта вдвое больше виденных мной; а когда она улетала, то и на крыле ее я заметила мертвую голову, у других же этого не бывало. Тяжелое впечатление произвела она потому, что именно теперь появилась эта бабочка, – ответила Надя, вспомнив при этом случае удивительные рассказы адмирала.

Ростовская промолчала и обе вернулись домой в тяжелом настроении.

II

II

В роскошном кабинете отеля графа Бельского, в Париже, сидел новый хозяин и друг его Красинский, превратившийся в графа Фаркача; на письменном столе лежала старинная книга в кожаном переплете, но они не читали, а курили и разговаривали.

– Как я тебе сейчас сказал, Ахам, память моя страшно ослабла; я чувствую себя совсем невеждой и во многом мне приходится переучиваться. В мозгу моем роятся другие идеи, впечатления и понятия, которые давят на мои мысли и причиняют страдания. Относительно Бельского, например. Он был глубоко верующий; вся кровь его насыщена благочестивыми, молитвенными излучениями, и мне приходится иногда переживать и преодолевать очень странные душевные настроения; в такие минуты я болезненно чувствую двойственность моего материального и астрального мозга. Я вошел в полное жизни и сил тело, и не раз казалось мне, что излучения его подчиняют меня себе. Несмотря на точность, с какой выполняю предписанный тобой строгий режим, я чувствую себя часто нездоровым, и работа моя по подчинению новой плоти подвигается очень медленно. Я не думал, что аватар такая тяжелая операция, а это лишний раз доказывает, что наилучшая теория – ничто перед одним днем личного опыта, – со вздохом сказал Бельский, задумался и прислонился к спинке кресла.

– Я отлично понимаю тебя, потому что сам прошел через все это, – заметил Красинский. – Собственное мое тело износилось вследствие работы и довольно веселой жизни; я знал, что с минуты на минуту мог умереть от разрыва сердца и решил попытать аватар. Для этой цели я избрал Вячеслава Тураева, такое же крепкое животное как и Бельский; но тот не был так набожен, как покойный Адам, и мозг его пропитан довольно банальными идеями. Но, при всем том, я выстрадал то же что и ты; не даром заперся я на двадцать с лишним лет в подземелья на острове и вел жизнь аскета, чтобы в тишине и одиночестве скорее восстановить все утраченное мной, в смысле знания и могущества. Теперь этот тяжелый труд окончен; все, что было отпечатано на астральном мозгу, скопировано на новом, материальном, и я полный хозяин тела, данного мне наукой.